Глава 2

[Микки Маус]

Повисла неловкая тишина. По-видимому никто не спешил первым раскрывать завесу своего прошлого. Вздохнув, девушка подбросила в костёр немного ховороста, присела на трухлявый ствол поваленного дерева и начала свой рассказ. Вначале неказистый, со временем он всё больше обрастал подробностями, и вскоре слушатели могли ясно представить полную картину.

Давным-давно, когда она была ещё маленькой девочкой, а Чет был тем ещё сорванцом, и жили они в большом родительском доме произошёл этот случай. Дело было поздней осенью, Мура последним взором окинула поле, с которого ещё несколько дней назад был сжат последний колос и решила пойти в лес, чтобы набрать пахучих трав для отвара. Недавно Мать научила её, как его готовить, и она очень гордилась тем, что может сама это делать.

 - Я... я быстро, только сорву парочку, и сразу же домой, - уговаривала себя девочка, посматривая то на лес, то на близившееся к закату солнце, погружавшее всё вокруг в розово-алый цвет. Холодный ветер качал верхушки деревьев и развевал бывшие в те времена длинными волосы. Запахнув перепачканную землёй курточку и решительно наморщив лоб, Мура двинулась в лес.

Увлёкшись поисками, юная травница совсем позабыла о времени и вскоре оказалась в глубинах древнего леса в ночной темноте. Звёзды тускло мерцали где-то в вышине, просвечивая сквозь редкую листву. Опавшие листья сухо шуршали под ногами. Ночной холод медленно проникал под одежду, сковывая движения и наполняя душу страхом.

 - Куда идти? Туда? Или туда? - дрожащими губами прошептала маленькая Мура, беспомощно озираясь по сторонам и пытаясь разглядеть хоть что-то в сгущающейся тьме. Выбрав, как ей тогда показалось верное направление, девочка пошла выбранной дорогой. Хруст сухих листьев вяз в густой тишине древнего леса. Вскоре шаг сменился на бег, но это продолжалось недолго. Запнувшись о камень, Мура упала в колючий кустарник, который не спешил расступаться перед лицом девочки и оставил несколько крупных царапин. Всхлипнув и закрыв лицо руками, она встала и долгое время стояла неподвижно.

Время шло. Где-то вверху, сквозь листву уже пробивался свет полумесяца, оставляя на земле нечёткие тени. Где-то вдали послышался приглушённый волчий вой. Отчаяние и беспомощность овладели ей в тот момент. Окоченевшие ноги подкосились и девочка рушнула на колени, обратив свой взор к луне она стала просить богов о помощи. Это продолжалось довольно долго и, в конце-концов она заснула.

Утром Муру разбудила белка, попытавшись вырвать из рук мешочек с травами, в который она вцепилась окоченевшими руками. Солнце было уже высоко и мягко пригревало. Попытавшись вскочить с колен, она тут же упала - затёкшие ноги подвели её. Наконец, ей удалось встать и осмотреться по сторонам. Удивительно, но выход из леса был виден даже отсюда. Радостно завопив, Мура побежала домой и вскоре уже получала розгами от не находивших себе места родителей.

Закончив рассказ, жрица пошевелила палкой в костре, и огонь вспыхнул немного ярче, осветив лица собравшихся.

[Kim]

 - Так поэтому ты выбрала Кореллона? - с интересом просил Даичи - после этого лесного приключения?

[Микки Маус]

 - Да, - уверенно ответила Мура, - Но были и другие знаки, направившие меня на этот путь.

[Азъ]

Чет хихикнул и, наконец, справился с пробкой.
- Я помню. Мама тогда сказала, что я дурно на нее влияю, - сказал он давая всем знак подставлять кружки. - А батек еще и мне всыпал для профилактики.

[Kim]

Пригубив вина, Даичи задумался на некоторое время, однако никто не торопился выступить следующим, и он нарушил тишину.
 - Раз речь пошла о страхах, я расскажу забавный и поучительный случай, произошедший со мной в самом начале пути. Я не рассказывал об этом никому, так что даже Чету с Мурой, которые знают обо мне много, будет нескучно послушать, - он пригубил вино и продолжил.
 - Я долгое время воспитывался в Кореллоновой лощине, в сени деревьев познавая эльфийскую мудрость, впитывая в себя красоту тех мест, посвящая себя тренировкам тела и ума. От меня не скрывали моего происхождения, и я с детства хотел раскрыть тайну своего рода, однако в книгах кореллонских клериков встречалось достаточно мало упоминаний о каратурских традициях. Впрочем, там было действительно много всего удивительного, так что длительное время эта мечта жила лишь на краю сознания.

Я терпеливо и упорно овладевал всеми необходимыми мне навыками и знаниями, но годы шли, и я начал чувствовать некое отчуждение с моими воспитателями. Нельзя сказать, что из-за моей людской крови ко мне относились как-то иначе, чем к обычным послушникам. Наоборот, никаких ущемлений, равно как и преимуществ, мне не доставалось. Однако мной все больше овладевал непереносимый зуд к перемене мест. Сейчас я начинаю понимать, что это было самым серьезным на тот момент искушением, но человеческое нетерпение гудело в моей крови как набат, и не смотря на все уверения наставников, что мне нужно еще хотя бы лет двадцать провести в тренировках, я с каждым годом все сильнее желал узреть чудеса окружающего мира.

Наконец, совершенно для меня в незапно настал тот самый судьбоносный вечер, когда ветер так же как и столетиями до того шелестел листьями ив над гладью озерца, где я так часто любил предаваться медитации. Шелест шагов прервал мои думы, и мой Наставник, мудрейший Валавер, сообщил, что вскоре меня ждет служение Кореллону за стенами монастыря, в странствиях и сражениях. По его словам, я достаточно понимал доктрину и овладел искусством фехтования, чтобы нести свет и защищать добро, не поддаваясь соблазнам, и понимая свое место среди других. Увидев мою радость, он с грустью покачал головой, но тотчас благословил меня и отправился дальше по своим делам. Помню свое ощущение бесконечной свободы на тот момент... Как глуп и наивен я был.

Все же, в путь я отправился далеко не сразу. Мое понимание пути паладина все еще требовало неустанной шлифовки и совершенствования, и лишь к концу лета я отправился в путешествие. К тому же, оказии до того не выходило, однако, когда в наш монастырь прибыла группа странников, направляющихся на восток, я понял, что это мой шанс.

Вечером я улучил время, чтобы пообщаться с лидером группы - смелым воином по имени Зардак, по прозвищу Кошачья лапа - оно было дано ему за обманчивую хрупкость телосложения, плавность движений и мягкий голос. Он сразу попытался отговорить меня от путешествия, наглядно показав всю недостаточность моих боевых навыков в далеком путешествии, однако я был непреклонен, и мне удалось доказать свою полезность, пусть и в качестве скромного оруженосца. Он представил меня своей даме и спутнице, леди Аллювин, которая прибыла сюда посовещаться с такими же, как она сама, клериками - ведь помимо выбранного в юности пути друида она молилась Кореллону, и он ей отвечал. Она была в тот вечер слишком занята, но я на всю жизнь запомнил впечатление, оставленное ее сумрачной, таинственной красотой, столь непохожей в своем воинственном облачении на местных эльфиек в длиннополых воздушных одеяниях. Впрочем, впоследствии я постоянно видел ее в дальнейшем путешествии, и успел насмотреться, хотя привыкнуть к томительной, далекой красоте моих эльфийских родичей полностью у меня так никогда и не вышло. Прекрасные воспоминания моего детства и юности хранятся в самом затаенном, чистом уголке моего сердца, и дают мне волю к жизни тогда, когда ничто другое не способно на это.

Даичи прервался, унесенный потоком мыслей, и вернулся к рассказу не сразу...

[Азъ]

- Ну что, ты с ней замутил, да? - живо поинтересовался Чет.

[Kim]

 - Нет конечно - укоризненно сказал паладин - я же сказал, она была спутницей сэра Зардака. И не мне чета, надо сказать. Да я и не думал о ней в этом смысле. Впрочем, не важно - покачал он головой и продолжил:

 - Итак, я начертил каратурский иероглиф Пути - один из немногих, мне известных - и перед отдыхом несколько часов провел в медитациях на тему предстоящего похода. Утром же нам предстояло выдвигаться, и каково же было мое удивление, когда я познакомился с еще одним участником группы - дварфом Травардом Рассекателем. Я тогда еще не встречался с ему подобными, и помню свое удивление столь странной компанией. Я ничего не сказал, но, должно быть, взгляд выдал меня, потому как он громогласно расхохотался и, дыша перегаром мне в лицо, отпустил комментарий такого рода, который я никому не мог спустить. Однако когда я выхватил катану, дварф лишь рассмеялся снова, а сэр Зардак лишь холодно приказал обоим успокоиться и садиться в седло. Я подчинился. Травард - тоже.

До сих пор не знаю, что связывало благородных эльфов с этим невоспитанным варваром. Попрошу уважаемого Готрека не хмуриться - любой из присутствующих, кроме, может, Курклана, был бы изрядно шокирован поведением этого сумасброда. Что и говорить, первое время я думал, что все дворфы такие, и распрощался я с этим заблуждением лишь в Гелиогабале. Травард напивался до тошноты в каждой из таверн, через которые мы проезжали, вел себя как последняя свинья в пути, и постоянно отпускал едкие комментарии по поводу всего, что его окружало. Единственной, кого не касалось жало его едких острот, была госпожа Аллювин, впрочем, сэру Задраку доставлось тоже не впример меньше чем, скажем, мне. Как бы мерзко он себя не вел, я вскоре заподозрил, в том числе по некоторым оговоркам и по обычной реакции остальной части группы, что такое поведение - лишь маска, и под ней скрывается хитрый и стойкий ум. Чтож, я научился переносить его глупые речи и выходки, и решил для себя считать его чем-то вроде испытания терпения. Возможно, боги действительно послали его мне в этом качестве, что же до настоящей его миссии - о том я не ведаю, мне никто не сказал. Знаю лишь, что они направлялись в Летирские леса.

Сложнее всего мне приходилось тогда, когда мы ехали с дворфом на одной лошади. Держаться в седле он категорически не умел, и время в пути проводил либо со мной, либо с сэром Зардаком. Однако когда мы наконец пересели на корабль, и отплыли из Яунна в Тантрас я вздохнул с облегчением. Бедолагу жестоко мучала морская болезнь и я, преодолев свое неприятие, несколько раз убирался в его каюте и приносил ему смешанный с водой лимонный сок, отвлекая Траварда разговорами от его бедственного состояния. В ходе пути мы с ним в значительной степени примирились, и путь через Васт оказался гораздо более спокойным, и запомнился мне лучше. Это была страна фермерских и охотничих угодий и трудолюбивых людей. Там хватало и дварфов, с ними у Траварда появились собутыльники, и характер еще более смягчился. Я проводил вечера в тиши и спокойствии - Зардак и Аллювин оказались не очень разговорчивыми собеседниками, хотя они и рассказали мне несколько историй из своей богатой на события жизни. Также, дважды в день мы занимались тренировками. Я уже начал думать, что все эти рассказы про полный опасностей мир, которых я наслушался в Кореллоновой лощине, лишь преувеличение, но когда мы пересекли Васт и подъехали к горному массиву, мои спутники как один насторожились.

Путь через Зубы Земли, как назывался этот хребет, сулил опасности. Во первых, в ущелье, которое мы были должны были миновать, часты были оползни. Во вторых, эта местность традиционно была заселена орками, которые грабили караваны и иногда совершали набеги на окрестные фермы. Я уже было стал мечтать о славной битве, как глава группы остудил мой пыл, приказав, в случае чего, охранять припасы, и ни под каким видом не соваться в бой. Мне тогда казалось, что он недооценивает мои навыки, но его превосходство мне не приходило в голову оспаривать, и я повиновался. Вскоре ястреб леди Аллювин донес о засаде орков на дороге, и мы стали готовиться к битве.

[Kim]

Кортэд с интересом слушал. Засады, смерти, и поножовщина - обычное дело, похоже его это мало волновало. Даичи же, казалось, забыл о присутствии полуорка, да и всех прочих, поглощенный воспоминаниями.

 - Меня оставили на входе в ущелье, за поворотом дороги, а сами, согласно плану, скрылись в кустах. Впрочем, Травард не последовал общему примеру и с независимым видом сказал, что с орками разберется и так. С уверенным видом и секирой наготове он направился прямо в ущелье, лишь нахлобучив шлем и заткнув бороду за пояс. Похоже, Зардак и не сомневался, что дворф так поступит, и потому даже не стал спорить, видимо, включив это заранее в свой план. Итак, все скрылись из виду, и я остался нести караул с катаной наголо. Меня терзали мысли о собственной ненужности, и чтобы отвлечься от них, я прислушался. Ждать долго не пришлось - раздались крики, ответный дикий рев Траварда, а вскоре и какой-то грохот и гром с небес. Я осторожно выглянул из-за скалы и увидел, как гном мечется, размахивая секирой, не обращая внимания на стрелы и удары клинков, с дикими воплями поражая своих врагов. Со скалы падал труп одного из лучников - сэр Зардак включился в битву неожиданно для орков, а с неба падали какие-то обломки и били молнии. Я был всецело поглощен открывшимся мне зрелищем, но тут сзади послышался какой-то шум, и повернувшись, я в последний момент смог избежать рокового удара! Один из орков как-то пробрался через гребень, не замеченный ни одним из эльфов, и уже занес надо мной свой двуручник. Я вскрикнул, и отскочил, но на меня был уже направлен следующий удар. Я понимал, что не успеваю уклониться, и поднял клинок чтобы отклонить выпад, но с тем же успехом я мог попытаться остановить камнепад. Я до сих пор вижу то мгновение так же ярко, как вижу вас сейчас - клинок фамильной катаны блеснул, и внезапно с непередаваемым звуком сломался. Я выжил, но чувствовал в тот момент полное крушение всех своих надежд, и не мог даже поднять обломок катаны чтобы контратаковать. Я молча смотрел в глаза своему палачу, но в этот момент с небес сорвалась молния... Леди Аллювин пришла на помощь.

Паладин вздохнул
- Таков был мой первый бой, и тогда же сломалась моя катана. Я не перестаю корить себя за случившееся, но надеюсь, что когда мы вернемся в деревню, клинок наконец будет восстановлен, и от той битвы в горах останутся лишь воспоминания и полученная наука. Я не должен был отвлекаться, когда стоял на часах, и это чуть не стоило мне жизни. Мне повезло, и за это я не перестаю благодарить Кореллона. Но похвастаться мне особо нечем. И, надеюсь, у других истории окажутся поинтереснее - он смущенно улыбнулся.

[Норт]

Все рассказывали истории о своей прежней жизни, и о том, как они её утратили. В этом всем было не так много хорошего и доброго, как могло показаться на первый взгляд. Забытые мечты, брошенные ради авантюры, или же долгая дорога к какой-то высшей цели, что маячит на горизонте… А что мог рассказать Кортэд? Он думал, и лишь одна мысль мелькала в его голове.
-Интересная история, Даичи. Пожалуй, пора рассказать историю и мне. Знаете…- Потянул Кортэд, смотря в огонь. –Это, быть может, и не так занимательно как путь Даичи, но все же.- Потерев ладони, следопыт отхлебнул вина. Да уж, напиток неженок, что уж тут сказать. С этими мыслями орк достал из кошеля одну из золотых монет, и начал неспешно перекладывать её из одной руки в другую, рассказывая историю.
-В нашем племени есть одно поверье, история. Давным давно, высоко-высоко в горах, жил хобгоблин по имени Урт. Хобгоблин, мечтающий стать вождем. Хилый, слабый, трусливый. Своим бесчестием эта тварь добралась лишь до статуса надсмотрщика над группкой рабов в одной из шахт. Глубокие, древние своды пещеры теперь довлели над ним, показывая тщетность его фантазий. Показывая бесполезность, бессмысленность его существования.- Орк хрипло кашлянул, сплюнул, и продолжил.
-Недели, месяцы шли, стирая его мечту в порошок. Всё изменилось в тот день, когда он нашел золото. Множество древних монет, скрытых в сундуке, в одном из только что разрытых его командой ответвлений. Кого волнует, чьи это монеты, когда они целиком из золота? Из знаков, на каждом кругляше был лишь небольшой крест. Словно продавленная, выцарапанная чьим то ногтем, отметина должна была предостеречь глупца. Записка в ящике, на языке людей, исчезла во тьме, а золото, которое хоб вынес так скрытно, что об этом не узнал никто кроме него, стало первым шагом к борьбе за власть. Он тратил его направо и налево, заручаясь поддержкой, и забирая за него лучшее оружие, женщин, и пищу.- Кортэд поежился. Хоть и история не казалась страшилкой, и была вполне себе обычной, ему становилось не по себе каждый раз, когда он вспоминал финал. Он взял монету указательным и среднем пальцем, и приподнял, так, чтобы свет костра, отражаясь от золота, придавал ей большее значение.
-Он стал вождем, обманом убив своего лидера. При помощи отравы заняв его место. Но к тому времени, Урту уже было всё равно, ибо он знал, что обречен. Куда бы он ни шел, куда бы не бежал, и сколько бы стражи не нанимал, каждый вечер, когда садилось солнце, лишь краем глаза, он замечал силуэт. Тень бледного человека, тянущего к нему свои руки.- Орк остановился. –Стоило ему обернуться, как морок исчезал. С каждым днем бледный человек появлялся все ближе, и со временем, обезумевший от страха Урт, стал различать движение губ этого существа. А затем, начался и шепот.- Затем кортэд прошипел-просвистел что-то невнятное, иллюстрируя то, как говорило это существо.
-И Урт бежал. Бежал по лесам, долинам. Но куда бы он ни шел, бледный человек был за его спиной, и шептал. И с каждым словом на теле Урта появлялись новые язвы, новые шрамы, а кожа чернела. Кровь лилась из глаз хоба, а язык так распух, что он уже не мог молить о пощаде, когда его поймали охотники людей. Они отрубили его мерзкую голову, и насадили на копье.- Орк провел рукой по воздух, словно перерубая что-то.
-А через два дня все племя Урта, и целые деревни в округе вымерли от ужасающей вспышки болезни, приносящей с собой безумие и страдания. Их души ушли. Ушли в глубь темных пещер, вглубь шахты, где навсегда затаилась бледная смерть. Говорят, и по сей день, в тихие часы заката, в далеких горах слышны завывания мучающихся душ, а злое золото не перестает ходить по рукам глупцов.- Кортэд хмуро улыбнулся.
-Эту историю мне рассказал шаман, исцеливший мою хворь.  О проклятом золоте, и о вечных страданиях алчных глупцов. Тогда я был еще четырнадцатилетним юнцом, что лишь год назад взял в руки копье настоящего охотника. Был глуп, и не доверял рассказам о проклятиях и о том, что воля богов контролирует нас. И вот однажды, собрав пятерых недозрелых охотников, таких же, как я, и взяв с собой своего пса, Роланда, я отправился в авантюру, открывшую предо мной темные тайны гор. Думаю… про это я расскажу как-нибудь в другой раз.- Орк завершил свою небольшую историю, вернее её фрагмент, и, допив вино из кружки, уставился взглядом в костер, вспоминая свое прошлое.

[Теодор 'Желатин' Жалов]

Курклан с интересом слушал рассказ полуорка, иногда улыбаясь и едва кивая в такт своим мыслям. Но комментировать историю он не стал.

[Kim]

Даичи тоже поежился, когда Кортед дошел до финала истории. А когда полуорк оборвал свое повествование, он хотел было попросить его продолжать... и не стал, задумчиво уставившись в огонь. Да уж, после такой истории совершенно не хочется брать в руки деньги.

[Микки Маус]

Мура с интересом слушала истории. Даичи редко рассказывал о своём прошлом, и это была хорошая возможность узнать об этом побольше. Рассказ Кортэда наоборот был жутковатым и... заканчивался на самом интересном месте. Но девушка так и не решилать попросить о продолжении.

[Азъ]

Все-все-все, - энергично замахал руками Чет. – Хватит уже с нас грустного. Ребята, мы все же победу празднуем, забыли что ли? Даичи, не ты ли мне сегодня обещал, что перестанешь хандрить? И вот снова здорово. Выпей лучше еще вина, а ты Кортэд, тоже хорош. Страшилки – это, конечно, здорово, но всему должно быть свое время. Давайте-ка я лучше расскажу что-нибудь веселое. Что-нибудь, хммм...
Чародей на несколько секунд задумался. Его брови нахмурились, а губы непроизвольно вытянулись в трубочку. На пару секунд полянку окутало молчание. Внезапно, Чет хлопнул себя по лбу:
- Ну как же, конечно. – Колдун встал со своего места и, вскинув в театральном жесте руку, на манер бродячих актеров провозгласил. – Сейчас  я расскажу вам занимательную историю с моралью о том, как вредно быть излишне жадным. История эта произошла со мной пару лет назад и является чистой правдой от начала и до конца. Мура свидетельница, что ни словечка от себя я в эту историю не прибавил.
Дело было, как сейчас помню, в Трайлсенде. Если кто не знает, это в Дамаре. Пограничный город, через который постоянно проезжают купцы, путешественники и всякие авантюристы – в общем, люд самый разнообразный и, что самое главное, кредитоспособный. Там было просто какое-то невообразимое количество кабаков, гостиниц, платных конюшен, борделей и прочих заведений, способных удовлетворить потребности даже самого взыскательного путешественника. Было одно время, когда мы с Мурой всерьез собирались там осесть. Домик с эркером, свое дело, огородик – вот такой мы видели свою будущую жизнь, Мура так уж точно, ну а я не возражал. Надо сказать, что в нашем тогдашнем положении даже это было пределом мечтаний. Нищие, перебивающиеся случайными заработками, порой довольно, скажем так, неприятными, мы мотались по Дамаре в поисках лучшей жизни, которую, как нам тогда казалось, город наподобие Трайлсенда вполне мог бы предоставить.
Поселились мы на окраине. Райончик, надо сказать, был тот еще: богами забытые трущобы, на улицах которых воняло так, как ни в одном сортире вонять не может, сколько бы лет его ни пользовали. Мне всегда казалось, что вот завернешь за угол и увидишь кучу дохлых кошек или блюющего великана, так там воняло. Какие-то полусгнившие хибары вместо домов, на стены которых и облокачиваться-то было опасно из-за того, что эта самая стена могла запросто рассыпаться в труху прямо перед вашим изумленным взором и потом разбирайся с хозяевами, почему ты, негодяй такой, лишил их крыши над головой. Ладно, устроились, начали думать, чем дальше жить будем. Мура тут же начала что-то мутить с лоточными закусками, а я надел чистое белье и занялся поисками подходящих связей, если вы понимаете о чем я. Как известно, в городах на приезжих всегда смотрят немного искоса, поэтому, если мы хотели добиться здесь успеха, какая-никакая протекция нам с сестрой была жизненно необходима. Ну а как еще такой оборванец, как я, мог втереться в доверие к влиятельным трайслендским господам? На этот случай у меня было заготовлено два варианта, которыми я попеременно пользовался, смотря по обстоятельствам. Первый рисковый, но быстрый, хотя и предполагал некоторые траты. Суть его заключалась в том, что я находил кабак поприличнее, из тех куда захаживают профессора, цеховые шишки, члены магистрата и прочие видные люди, выбирал там жертву и, после некоторого периода изучения, решительно атаковал его. Если операция проходила удачно, уже к вечеру мы становились неразлучными друзьями, я пил за его счет и мог уже хоть на следующий день идти на рынок и продавать мощи святого Кутберта (которые я предварительно доставал на скотобойнях) или средства от бородавок, кашля и супружеской неверности.
Чет тихонько засмеялся и сделал солидный глоток вина прямо из горлышка. Во время своего рассказа, он расхаживал вокруг костра, активно жестикулируя и периодически повышая голос, для достижения вящей драматичности, так что теперь у молодого чародея здорово пересохло во рту.

блин, тяжело, продолжение будет чуть позже, звиняйте.

[Kim]

Даичи с интересом слушал рассказ, пытаясь понять, что задумал Чет. Интерес сменился на его лице не пониманием
 - Подожди, ну, ты пил за их счет, и что это тебе давало? Кроме бесплатной выпивки... Это было так необходимо? А в чем тогда обогащение?

[Азъ]

- Как что? - Казалось, Чет был прямо таки огорошен этим вопросом. – В городе, между прочим, даже чтобы милостыню просить нужно специальное разрешение от магистрата. А кто мне, безродному проходимцу, его даст, да еще чтобы торговать всякой малопонятной дрянью. На пошлину-то у меня денег нету. К тому же, протекция большого дядьки очень помогает, когда стража начинает вдруг интересоваться, а почему у святого Кутберта, пальцами которого я торгую, этих пальцев вдруг оказывается куда как больше двадцати.
Ну ладно, если с этим разобрались, я продолжу. Второй способ был более медленным, но намного более действенным, приятным, да и денег приносил не в пример больше. План заключался в том, что подкатывать надо было уже не к самому папику, а к его дочке, что здорово доставляло хлопот с выяснением личностей и знакомством поначалу, зато потом начиналась сплошная малина. Если, скажем, какого-нибудь купца или банкира просить о бессрочной ссуде было бесполезно, то с девушками такие вещи вполне прокатывали. Обычно я играл роль бедного, но благородного изобретателя, у которого есть проект машины, которая осчастливит всех, но не хватает денег на его воплощение. Под это дело можно было смело брать хоть десяток золотых у особо романтичных леди. А их отцы даже и не подозревали, что денежки, которые они давали дочам на платья, оседали в моем кармане.
Словом, в тот раз я выбрал, как вы уже, наверное, догадались, второй способ. Слишком давно у меня не было приключений, и я, право, заскучал без женского внимания. О боги, если бы я только знал, какая западня поджидает меня впереди! Но не в нашей власти видеть потоки времени, а пока я был весел и, выбирая себе жертву, вовсю предвкушал сладкие денечки, ждущие меня в Трайлсенде.
Несколько дней прошло в выяснении обстановки; я много общался с разными людьми, внимательно присматривался к девушкам на базаре, пока, наконец, не определил предмет моих будущих воздыханий, - чародей на секунду замешкался. - Чтобы не создавать миледи компрометацию, назову ее, скажем, Агнесса. Так вот, Агнесса являлась дочерью управляющего факторией и была чудо как хороша. Представьте себе: тонкие губы, узкий, чуть с горбинкой нос, и небесно-голубые глаза, настолько светлые, что, казалось, взгляни в них и провалишься туда, как в небо. Она еще забирала волосы назад, вот так, - Чет показал на себе, собрав свою шевелюру в хвост и скрутив ее сзади в пучок. – Атлетичная, крепкая от природы, она очень любила верховую езду. В общем, вариант роскошный, если прибавить к этому еще и положение ее отца. И надо бы мне остановиться, но, как видно, у богов на мой счет были свои планы. Я уже неделю встречался с Агнессой, даже переспал с ней пару раз (лишив ее, кстати, девственности, что очень важно для нашего дальнейшего повествования), но не получил от ее папочки ни медяка. Тогда-то мне и пришла в голову шальная мысль: завести себе другую, благо к тому времени, я уже довольно неплохо втянулся во внутригородские дела. Все складывалось просто как один к одному, не иначе демоны у себя Бездне устроили против меня заговор и всячески способствовали моему падению. В общем, уже через два дня я познакомился с чудесной девушкой, дочерью менялы, по имени, ну допустим Генриетта.
Вообще, надо сказать, что наши северные девушки красивее всех. Не в обиду всем остальным будет сказано, но заткнут они за пояс и кормирских барышень и  смуглых южанок и даже эльфиек, черт меня подери. Да вот на Муру хоть взгляните. Ее отмыть, причесать – ведь герцоги будут у ног валяться, правда-правда. Словом, хороши наши девушки, и Генриетта не являлась исключением. А еще она была очень доброй и отзывчивой. Мне даже иногда было неудобно рассказывать ей свои байки про машину счастья. Но как бы то ни было, дело мое потихоньку налаживалось: денежки пошли, я прекрасно проводил время, мы с Мурой смогли кое-как обставить халупу, которую снимали в трущобах, хотя снаружи она все еще и выглядела как старый подгнивший гриб.

Снова прошу прощения, тяжело WoT писать. Щас полчасика отдохну и закончу. Если кто-то хочет реплику - пожалуйста.