0 - Блаженство в неведении. Прелюдии.

[Neruman]

История Мэддисонов

     Последнее время Норман совсем зашивался. Начать свой бизнес казалось вначале куда более легким делом, чем оказалось впоследствии, но отступать было уже поздно. Первое время казалось, что дело на мази, главное создать действующую модель, найти инвестора, и шестеренки закрутятся. Да и народ попался толковый, Норман среди друзей и бывших сокурсников нашел тех, кто готов был вкладывать время и деньги в общее дело, и обладал нужными талантами. Всего трое, сам он четвертый, больше и не нужно. Но пока что заказов не было, удачно снятый по-дешевке офис в мае надо было оплачивать снова, а ведь эпопея с поиском подходящего помещения все еще не перестала сниться Норману в кошмарах. Кто бы мог подумать, что все это так сложно. Реальная площадь оказалась чуть ли не на треть меньше декларируемой, остальное, оказывается, уходило на совместно используемые туалеты, коридор, лифт (хотя на четвертый этаж можно было бы подняться и пешком) и узкий курительный балкончик с видом на обшарпанную стену соседнего здания. Еще требовалось оплачивать электричество и воду, и в общем, если бы удачно не подключился Рей, денег бы точно не хватило.
Ковыряя скудный холостяцкий завтрак, Норман собирал мысли в кучу. Надо было проехать в офис, посмотреть как идут дела, после полудня была назначена встреча у потенциального инвестора. Звучало просто, но начинающий бизнесмен уже знал, что под вечер количество дерьма будет зашкаливать. Или он просто становится пессимистом?
    -Дом, милый дом, - пробурчал Норман, выходя из своего старенького форда, встречая то самое место, что должно было дать старт новой эре лёгкой логистики и робототехники. Офис располагался на четвёртом этаже старой бумагообрабатывающей фабрики среди таких таких же маленьких офисов, ютящихся по шумному зданию старого цеха. Когда нибудь, Норман сможет выкупить всю фабрику, провести ребрендинг и сделать это строение частью фирменного стиля. Но сейчас ему оставалось лишь работать не покладая рук, чтобы удержать и без того скромный офис, да найти покупателей на его продукт.
Не смотря на раннее утро, Норман был далеко не первым посетителем фабрики, и у некоторых работа кипела уже вовсю. Сегодня Мэддисону нужно было найти и обзвонить базу потенциальных клиентов, составить новую шикарную презентацию, подготовить документы для бизнес-плана и ещё успеть к вечерней смене на ту работу, что позволяла Норману не только мечтать, но ещё и жить маломальски приемлемо.
    В пути Норман, как он часто это делал, включил радиостанцию, чтобы послушать сестру в перерывах между треками. Он и раньше это делал, ему нравилось ее чувство юмора, а то, что Синтия работала на радио давало ему какое-то смутное ощущение причастности или гордости. Но в последнее время даже на радио Мэддисон замечал нотки вымученности в ее голосе, которые мог заметить только он, знавший ее как облупленную. После пропажи бойфренда Синтии, журналиста в газете, девушка приняла это близко к сердцу. Полиция не смогла его найти, да и, казалось, не особенно и пыталась, и он все еще числился без вести. У Нормана уже возникала мысль, что если бы полиция нашла хотя бы тело, Синтии было бы легче, но в итоге она крепилась, делала вид что все нормально - даже перед родными - но близкие замечали, что забыть о происшедшем она не могла.
Но, вот уже офис, и эти Норман мыслями переключился на рабочий ритм. Сделав несколько звонков, он решил прерваться и заняться презентацией. Звонки были ужасной, убивающей рутиной, и хотя целеустремленный парень был способен делать то, что нужно, столько, сколько требовалось, стоило сначала заняться более творческим занятием, пока мозги не выкипели. Однако его все время отвлекали.

     Дельма хотела обсудить счета, и попутно не удержалась от замечания о том, что как только у них будет первый заказ, надо будет нанять бухгалтера, потому что у нее хватает занятий по специальности. Эта молодая, но уже достаточно циничная юристка целеустремленностью не уступала Норману, хотя и предпочитала более обходные пути, и у Джефферсона закрадывалась мысль, что своего она все же добьется. У Брайана была гениальная идея, как переделать коптер, сократив расход батареи, и он рвался попробовать прямо сейчас, но Нормана грызли сомнения, что стоит подвергать опасности единственный рабочий экземпляр. И только Ву (его все называли по фамилии, потому что этому тихому азиату как-то очень не шло имя Шерман) как обычно был занят своими делами. Судя по всему, калибровал 3D-принтер, который на данное время был самым дорогим вложением молодой компании.
    Встретив своих коллег так рано на работе, Норман сполна зарядился бодрящим оптимизмом и осторожной уверенностью в успехе предприятия. В конце концов, поддержка и сплочённость оказывались теми самыми винтиками, сдерживавшими высокотехнологическую машину вцелом. Так что оставалось ответить взаимностью, и с новыми силами заняться делом.
Отвесив щедрое приветствие всем и каждому, Норман не обошел стороной никого. Удивление и комплимент свежей причёске Дельме, звонкое "Дай пять" Брайану и полный восхищения и одобрения взгляд на работу Ву, конечно, трудно будет перевести в денежный эквивалент, но этого богатства у Нормана было много.
    Первым делом, нужно было направить энтузиазм Брайана в нужное русло. Есть одно техническое правило, что слишком рискованно изменять то, что уже работает. Но сама идея модификации ему понравилась. Завидев огоньки в глазах коллеги, Норману ничего не оставалось, как согласиться. Но с условием, что Брайан модифицирует второй дрон, который ему с Ву нужно было изготовить для технических испытаний. И, похоже, Норману можно было позабыть о зарплате за ближайшую смену, ибо основные детали мотора и комплектующие нужно было покупать уже за свои кровные. Оставалось надеяться, что Дельма оформит это как инвестицию... Впрочем, было и ещё кое-что. Основательно опустошив свой бумажник прямо на глазах у Брайана, Норман вытащил ещё пять баксов и отдал изобретателю, но уже для личной просьбы, которая заключалась в коротком звонке на станцию Синтии и заказе "Don't worry. Be happy". В конце концов, это была одна из песен в плейлисте сестрёнки, да и не стоило выдавать Норману свою осведомлённость напрямую.
Хотя лидером Норман был, прямо скажем, начинающим, природное обаяние и сознательное внимание к другим позволяли ему без особого труда держать руку на пульсе своего небольшого коллектива. Брайана оказалось "купить" - в обоих смыслах - несложно. По крайней мере, если не считать потраченных денег, однако второй образец будет явно не лишним. Окрыленный, инженер помчался звонить на радиостанцию. Дельма тоже вполне благосклонно отнеслась к высокой оценке своей внешности и обсудив финансовую часть, пошла работать дальше. Только насчет Ву было непонятно, заметил ли он вообще присутствие шефа, настолько азиат оказался углублен в свои манипуляции. Когда Норман спросил, Ву ответил, что недоволен качеством литья, и тут можно было только согласиться: действительно, принтер печатал не идеально, и на существующий экземпляр они перевели довольно много материала из-за неудачных попыток при литье корпуса. Оставалось надеяться, что у Ву все получится.

    Пока что сегодня все шло достаточно неплохо. Норману даже удалось добиться легкого интереса к своему детищу сразу в трех местах по результату обзвона. Можно было пофантазировать о том, как эти обещания перезвонить станут настоящими контрактами, но тут внезапно пришел вызов от брата. Обычно этот занятой парень не баловал Нормана пустыми разговорами, особенно во время своей смены.
    Конечно, можно было бы распушить перья и воспарить на лучах своей славы, но не стоит забывать, что Норман лишь начинает свою карьеру, и обитатели его офиса - скорее хорошие знакомые, чем марионетки будущей мегакорпорации. Так что следовало не подкупаться собственной лестью, а усердно работать и работать. Кое-какие обнадёживающие результаты уже появились, но этого было определённо мало. А вот звонок старшего брата явно застал врасплох - ведь не будет Мэддисон беспокоить просто так.
    - Привет, - быстро и по-деловому сказал Сэм, - помнишь Бена?
Надо сказать, при желании Норман мог бы припомнить далеко не одного Бена. Помимо пропавшего парня Дакоты, так звали одного его сокурсника. А также учителя физики в детстве... Правда, юный Мэддисон не стал бы его так запанибратски называть, но по каким-то причинам третьим вспомнился именно он. Впрочем, брат уже продолжал:
    - Тут дело такое, нашли его тело. Предполагается, что его. До родственников дозвонились, но они смогут добраться самолетом только завтра утром. Синтии я бы не хотел это сейчас предлагать, сам понимаешь, а я сейчас не могу никак. Ты, конечно, не родственник, но нам главное хотя бы неофициально сейчас узнать. Ты его видел не раз... Не хотелось бы чтоб до сестры это дошло неподтвержденным, вдруг это вообще не он. Я поговорю, тебя туда пустят. Сможешь сейчас выехать?
    Вот уж чего Норман не ожидал, так такого поворота событий. Помрачневший, вмиг ставший старше на десяток лет, Норман уже приготовил ручку с блокнотом, чтобы записывать адрес:
    -  Сэм, если это розыгрыш, то он очень жестокий, - только и выдавил из себя парень, выслушав брата, - Диктуй адрес, я выезжаю. И я обязательно надеру тебе твою чёрную задницу, если ты решил так подшутить, - попытался было разрядить обстановку Норман, хотя по понятным причинам шутить здесь было не к месту.
Это известие как молотком по голове ударило Нормана, но ему пришлось собраться с духом, когда он услышал ответ Стива:
    - Я б лучше получил по физиономии бро, - мрачно выдавил врач, и затем продиктовал адрес.
    - Я сейчас ухожу на операцию, но там тебя будут ждать, просто назовешься. Как освобожусь, наберу тебя.


    Не каждый день узнаёшь о возможной гибели бойфренда сестрёнки, и уж точно не каждый день просят опознать его тело. Записав в ежедневнике основные моменты рабочего дня (чтобы не забыть), Норман сообщил коллегам, что произошло ЧП, и, попросив ничего не взорывать без него, Меддисон спустился к машине и отправился в путь.
    По пути, настроение Нормана не улучшало стояние в пробке, и он уже начал жалеть, что не поехал на метро. Наконец, когда ожидание стало уже невыносимым, движение кое-как пошло, и вскоре его форд припарковался неподалеку от нужного здания. Подходя к зданию OCME (департамента судмедэкспертизы), парень внезапно понял, что в спешке Стив не сказал, к кому конкретно обращаться
    Итак, гонка со временем оказалась не в пользу Меддисона. С одной стороны - пробка, вероятность которой Норман проигнорировал, за что и поплатился. С другой - Синтия выпала из эфира, стоило закончиться её смене.
Держать руку на пульсе не получалось совсем. Лишь бы Синтия не узнала всё слишком рано.Впрочем, добарться до патологоанатомов всё таки удалось. Припарковавшись, Норман поспешил к главному входу, надеясь встретить администратора или ещё кого-то, кто подскажет путь. В конце концов, можно было положиться на собственную наглость, заглянуть в первый же кабинет и ошарашить работников наивным вопросом "не подскажете, где у вас проводят опознание?"
    Собственно этот вопрос он и задал на входе, получив в ответ вопросительное "а вы, собственно, кто и по какому вопросу?" назвавшись, Норман отдался на милость местной бюрократии, которая оказалась не очень мучительна. Подписав какие-то бумаги, его в провели в морг, куда надо было один этаж проехать на лифте. Сопровождал Мэддисона болтливый ассистент по фамилии Валь.
    - ...честно говоря, не знаю, зачем вас позвали, кто-то настоял на этом, но мы уверены, это точно он. Мы определили личность по зубной карте, и отпечатки совпадают, да и по фотографии подходит. Ну, то что от лица осталось, там половина, знаете... вы кем ему приходитесь?
    - Бен был частым гостем в нашей семье: он встречался с моей сестрой. Так что, опознать его, я, думаю, смогу, - стушевался инженер, - Там... всё так плохо? Хотя спрашиваю зря - будь иначе, меня бы не попросили приехать.
    Ассистент как-то виновато-сочувственно посмотрел в ответ:
    - Ну вообще, если вкратце, причиной смерти послужило то, что ему снесли левую верхнюю часть черепа. О деталях уже не со мной...
Они вошли в серое помещение с металлическими дверцами у стены и синим полом.
    - Подождите здесь, - Валь прошел чуть дальше, открыл дверцу, выкатил тело, загородив собой, и произвел с ним какие-то невидимые отсюда манипуляции,- Можете подходить.
    Тело было накрыто простыней, виднелась только повернутая набок голова в чем-то вроде шапочки. Хотя Валь и попытался как-то скрыть следы смертельных повреждений таким образом, при достаточном внимании легко можно было увидеть края страшной раны и представить себе остальное. И да, не смотря на то, что смерть сильно изменила черты лица Бена, это был именно он.
    - Срань господня... - после полуминутной паузы прозвучало из уст Нормана. Его голова предательски закружилась, а в глазах угрожающе потемнело. Меддисон облокотился на первую подвернувшуюся поверхность, стараясь не вырубиться посреди морга. "Хорошо хоть, не стошнило" - заметил про себя Норман, закрыв глаза и пытаясь привести себя в порядок. Ещё через полминуты, инженер узнал, что всё это время держался за каталку Бена, и неожиданно для себя взглянул на тело с куда более близкого ракурса, чем рассчитывал.
    - Бен... Это он, - закивал Норман. Ему хотелось убрать с лица трупа лишнее, но потом понял, что не хочет увидеть что там спрятано, - Как... это с ним произошло? Боже... - Норман отвернулся, провёл ладонью по лицу, но так и не нашел себе успокоения, - Завтра должны прибыть его родственники. Но я подтверждаю, что это был Бен. Мне нужно что-то подписать или что-то сделать.? И, я хочу попросить вас об одной просьбе, мистер Валь. Если сюда придёт темноволосая девушка со звонким голосом и именем Синтия, не пускайте её сюда, ладно? Ей не нужно этого видеть…
    - Ну я не могу запрещать такие вещи, - придерживая за плечи, ассистент уже выводил его из помещения, - но я попробую ее разубедить, если будет моя смена... Вам, может быть, воды?
    - Спасибо, но я не слишком уверен в своём желудке, - извиняясь ответил парень, - И спасибо вам за помощь. Жуть какая…
    Пока Норман приходил в себя, оставалось плыть по течению. Он подписал протокол опознания, и вышел через тот же вход, осмысляя происходящее. Стив пока не перезванивал, и оставался еще вопрос, когда и каким образом Синтия обо всем этом узнает…Оставалось разобраться что делать дальше. Покинув злосчастную обитель судмедэкспертов, Норман написал Сэму короткую смску "Это он" и решил подождать немного в своей машине, дабы собраться с мыслями и с чистой совестью вернуться к коллегам.
Пока Норман бездумно пялился в окно, безуспешно пытаясь выкинуть из головы новое лицо Бена, прошло пятнадцать минут. Он уже собирался заводить мотор, как позвонил наконец Стив.
- Честно говоря, надеялся до последнего, что не он, - мрачно сказал врач вместо приветствия, - иррационально, но все же. Как я понял, там месиво?
- Если жаждешь подробностей, то нет верхней части черепа, начиная с левого уха, переходя к правой надбровной дуге. Ну а в остальном... цел, чист и спокоен. Но Синтию к нему пускать нельзя. Меня самого там чуть на изнанку не вывернуло, - признался Норман, - я даже не представляю, как Бен так умудрился. Несчастный случай, не иначе…
- Ясно, - пробормотал Стив, - думаю вечером к ней заехать, поговорить. Правда, освобожусь поздно, как бы ей родители Бена не позвонили... Впрочем, у них наверное своих забот хватает.
Голос его был не очень уверенным, что было уже не обычно для этого целеустремленного человека. Его можно было понять: не каждый день приходилось сообщать единственной сестре такую новость
- Ты знаешь, как с ними связаться? Я могу с ними переговорить, что привезём Синти прямо на похороны. Вот только насколько честно это будет перед ней? Что думаешь?
- Да, и несколько дней бояться, что она узнает от общих знакомых? Нереально, к сожалению - отрезал Стив. - Нужно говорить сегодня, тут без вариантов
- Разумно... - со вздохом согласился Норман, - Тогда сегодня собираемся у мамы. Мы с тобой не факт что сможем успокоить Синти. Я приготовлю нам обед и... чёрт возьми, у меня смена вечером, - Мэддисон от разочарования ударился лбом о руль Форда, - Ладно, что-нибудь придумаю. Но мне придётся одолжить у тебя баксов двести. Верну в течении недели
- Не вопрос, - быстро сказал Стив, ему явно проще было одолжить деньги, чем заниматься этим в одиночку.

    Норман позвонил матери и рассказал все. Та, конечно, тоже отреагировала эмоционально, но быстро взяла себя в руки. Ей предстояло не афишируя истинную цель вызвать Синтию на общий сбор, а Норман отправился по магазинам,  а затем - в родительский дом. Попутно он позвонил на работу, там были не очень довольны отсутствием Нормана, но как только услышали о потере в семье, сразу сбавили обороты и вошли в положение. Дельма тем более отнеслась с сочувствием, и сказала что они справятся, дела у всех есть, работа не встанет; и пожелала держаться. Норман искренне надеялся, что за приготовленным им блюдами Синтия не заметит тени омрачения, что витало по всему дому. Поначалу у него все валилось из рук, но пришлось собраться и сфокусироваться на задаче. Когда все собрались, уже все было полностью готово…
    Дакота пришла в спокойном, солнечном настроении, и оттого было еще больнее всем остальным. Она быстро заподозрила, что что-то не так, но мама смогла отвлечь ее, Стив с Норманом поддержали, и на какой-то момент можно было даже забыть об истинной цели этого собрания. Но вот вилки были отложены, и Мелинда осторожно подготовив дочь, сообщила ей новость. Конечно, это был тяжелый разговор, он не мог им не быть. Даже через столько времени после пропажи Бена Синти не могла его забыть, но в какой-то части души она уже была готова это услышать. Когда девушка немного успокоилась, Стив рассказал, что Бена нашли рано утром среди каких-то складов в Ньюарке, и что он делал в этой дыре, и где пропадал все это время еще предстояло выяснить.
    - Несчастный случай? Что с ним могло случиться! - Дакота хваталась за голову, но семейными усилиями ее смогли успокоить. В конце концов, никто сейчас ничего не мог сказать, пока не закончилось расследование. Синтия поплакала, успокоилась, и осталась ночевать у матери, тогда как Стив и Норман поехали по домам.
    - Ты правда думаешь, что это несчастный случай? - негромко спросил Стив перед прощанием
Норман кивнул. После увиденного в морге он едва ли мог предположить, что с Беном это произошло нарочно. Слишком непростая рана, чтобы нанести её намеренно. Да и логика подсказывала, что другими способами убить Бена было бы куда проще. Оставалось только надеяться, что Бен действительно не успел ничего заметить... Вместе с его жизнью закончилась и очередная веха в судьбе Синтии, и всей её семьи.

[Lynn]

Прелюдия Линна, начало.



Поступив в Принстонский университет, Реймонд быстро начал осваиваться в местном быту. Для его интеллекта и усвоенных с младых ногтей манер это была плевая задачка, а принадлежность к уважаемой семье позволяла общаться наравне с любым. Однако каким бы не был новичок, он временно оказывался в социальном вакууме, который требовалось заполнять. Обычно в таких случаях на помощь приходили распространенные повсеместно студенческие братства, называемые греческими буквами. Помимо того, что они давали своим членам готовый круг общения (их порой так и называли, «rent-a-friend»), впоследствии влияние "греческих организаций" переходило и во взрослую жизнь, и деловая среда была пронизана такими знакомствами, приобретенными во время обучения. Была в них и темная сторона: жестокий отбор, отношение к новичкам как к рабам, идиотские и часто противоправные задания - многие их ненавидели, и как раз в Принстоне в течение многих десятилетий подобные общества были вообще запрещены.

Но свято место пусто не бывает, и вместо "братств" тут возникли так называемые "обеденные клубы", являвшиеся более "цивилизованной" версией того же явления. Изначально образовавшись вокруг столовых на Проспект авеню, они превратились из места приема пищи в нечто большее (и цены на еду в них существенно повысились). В настоящее время в каждом клубе были гостиные, библиотеки, компьютерные залы, бильярдные и так далее. Здесь общались, занимались, спорили, устраивали пикники на лужайках и вечеринки по четвергам и субботам.



Шесть клубов - Cannon Club, Cap and Gown Club, Princeton Tower Club, The Ivy Club, Tiger Inn и University Cottage Club - принимали новых членов в ходе процесса, называемого "прениями". Реймонд знал, что там были как минимум интервью, но ходили подозрительные слухи о дополнителных заданиях. Впрочем, они все равно не должны были быть такими мрачными, как в "фи-бета-каппах" и прочих фратернити. Еще четыре клуба - Cloister Inn, Colonial Club, Quadrangle Club и Terrace Club - так и вовсе разыгрывали членство в лотерею, но соответственно и казались менее престижными. Конечно, существовала возможность и вовсе отказаться от всей этой мути, заниматься учебой и строить общение по своему выбору. Несмотря на популярность клубов, многие в итоге выбирали именно этот вариант (не в последнюю очередь - из-за стоимости членства). Такие студенты ходили питаться в Центр Еврейской Жизни, готовили себе сами или объединялись в так называемые "Student Co-ops", где готовили по очереди раз в неделю. Ходили слухи и о секретных обществах, однако официально они преподавательским составом не признавались, и, судя по всему, представляли собой что-то вроде все тех же "братств", только с налетом тайны.

Когда перед Реймондом встал вопрос о выборе клуба, он даже особо не задумывался. Конечно же нужно было вступать в самый престижный. У него не было ни капли сомнения в том, что с его интеллектом и артистическими талантами он легко пробьет себе дорогу.

В общем, так и случилось, и Ivy Club распахнул перед ним свои обставленные в старинной манере холлы… Сомнения пришли уже потом.

Мир постоянно меняется, и Принстонский университет уже не был тем местом, о котором рассказывал его отец. Тогда обеденные клубы высшей лиги были закрытыми обществами белых молодых мужчин, свободно и весело обсуждающих любые сложные и интересные идеи. Затем под давлением со стороны эмансипированных идиоток туда начали набирать женщин. Потом пошли мутные волны «борьбы за расовое и этническое разнообразие», во главе которых стояли те, у кого кроме этого самого «разнообразия» иных талантов не наблюдалось. Неминуемая деградация изначальной идеи в итоге привела к тому, что в обеденных клубах на полном серьезе обсуждали введение «зон безопасности» и прочие идиотские вещи, над которыми лет двадцать назад даже смеяться бы побрезговали.

Немногие здравомыслящие (с т.з. Рея) студенты предпочитали обсуждать сложные вещи эзоповым языком и за пределами обеденных клубов.

В итоге Линн имел много приятелей, но очень мало друзей. Махнув рукой на налаживание студенческих связей, о необходимости которых ему все уши прожужжал отец, Рей сконцентрировался на учебе, иногда давая себе возможность эмоционально расслабляться на сцене студенческого театра. Он был уверен, что если бы его «старик» учился не в благословенные 70е-80-е, а сейчас, то поступил бы точно также.

Однако нельзя сказать, чтобы никто не разделял взгляды Рея. Многие студенты из других клубов считали Ivy удушающе-аристократичным, и на фоне остальных он действительно казался таким. Созданный как будто чтобы специально пускать пыль в глаза, со всеми этими зажженными даже днем свечами и роскошной мебелью, клуб был наполнен детьми богатых родителей, которые с презрением смотрели на тех, кто не вписывался в их компанию. Те несколько человек, кого приняли в угоду толерантности, в конечном итоге обходились большей частью обществом таких же, в том числе и курсом старше, и потребовалось совсем немного времени, чтобы Линн заметил эту внутреннюю раздробленность клубного социума.

Три местных течения представляли собой "демократы-реформаторы", "умеренные" и "консерваторы-аристократы". Первые исподтишка называли третьих "слизеринцами", те в свою очередь презрительно кривили носы и предпочитали холодное игнорирование горячим словечкам, а промежуточная группировка вяло дрейфовала между этими полюсами.

Использование в качестве источника вдохновения не классической литературы, а Гарри Поттера, говорила о "реформаторах" более чем достаточно. Демократами, как считал Рей, они называли себя зря: с его точки зрения, это была типичная секта полуфашистского типа, бездумно талдычащая за "фюрерами" их идиотские установки.

Попытка второй группы усидеть на двух стульях, равно как и делать вид, что их это не касается, выглядела глупо. Как говорится, история учит лишь тому, что массы она ничему не учит. Волей-неволей, Линн оказался в третьей группе. По крайней мере им не нужно было объяснять, зачем на столе нужны свечи и почему нельзя есть все блюда одной и той же ложкой.

В чем все три группировки отличались, это в любви к вечеринкам, проводимым по хитрому графику, по очереди. Конечно, обставлялось все в разном ключе, но в итоге реформаторы ли гуляли, или слизеринцы, на входе все равно терся с десяток несчастных из других клубов, безуспешно желавших приобщиться к роскоши Плюща. И тут ни одна группа ни уступала другой в строгости своих защитных барьеров. Впрочем, "не определившимся" везло больше всех, так как они порой умудрялись приходить не только на свои тусовки, что в некоторых случаях приводило чуть ли не к каждодневному пьянству.

Надо сказать, "Милуокское лучшее" (Milwaukee’s Best) было действительно отличным на вкус, но чем более поздним становился час, тем менее осмысленными становились развлечения, и так - каждую ночь. Люди, представлявшие собой будущее нации, порой слишком уж сильно увлекались бросанием шариков для пинг-понга в пиво при помощи собственного туловища. Однако, это же студенческая жизнь, говорили другие, и была в их голосе некоторая убедительность.

Рей любил развлечения и отказываться от вечеринок смысла не видел. В конце концов, студенческие годы - лучшие в жизни, и что может быть лучше отдыха в хорошей компании? Он обычно не напивался до положения риз (не столько благодаря какой-то особой выносливости - она была у него обычная - сколько благодаря самоконтролю). Алкоголь снимал барьеры, можно было расслабиться, пофлиртовать со студентками и пошутить над недавшими событиями. Иногда он даже, дурачась, показывал сценки, изображая преподавателей или членов правительства. Однако реноме клоуна Линн избегал как огня, поэтому подобные выходки позволял себе редко. Да и расслабляться он предпочитал в основном в пятницу вечером и в уикэнды.

[Lynn]

Прелюдия Линна, окончание.

Общаясь с "консерваторами", Рей чувствовал себя среди своих, однако в какой-то момент Линн начал понимать, что замыкается в этом круге. Возможно, это было и неплохо, в конце концов "обычные" девушки в основном, как ему казалось, видели в нем ребенка богатого папочки, а не личность, или еще банальнее - живой пропуск на вечеринку клуба. В итоге он все больше дистанцировался от общения с посторонними – факт, который он воспринимал стоически, хоть и без особого энтузиазма. Однако ситуацию несколько спасал студенческий театр, где собралась довольно талантливая и разномастная молодежь. Хотя последнее и не было плюсом в глазах Линна, первое отрицать тоже было нельзя. Норман Мэдисон играл хоть и немного хуже Линна, брал аудиторию врожденным обаянием, едва ли не большим, чем Рея. Впрочем, решающие очки Линн брал своим голосом, уверенным, чарующим. Такой же был у отца, только у предка это был результат длительных тренировок, а вот сын, казалось, сразу унаследовал этот талант.

Однако обоих затмевала Филлис Купер - и далеко не только благодаря своей диковатой красоте. В ее глазах, волосах и скулах угадывалась примесь негритянских и индейских кровей, вместе создающих удивительно гармоничную композицию, но помимо этого врожденного достоинства она обладала яркой, артистичной натурой, способной моментально вжиться в роль и раскрыть ее с удивительной стороны. Ей бы пойти в актрисы, однако Филлис вполне успешно училась на своем психологическом факультете, и в какой-то момент Линн почувствовал странное чувство в ее отношении. Проще говоря, Линн влюбился.

Само чувство не было для Рея чем-то необычным. Он влюблялся и раньше, но ситуация всегда была под его контролем – он крутил своими пассиями как хотел, и в любой момент мог их бортануть, под видом заботы («мы не подходим друг другу»), либо разыграв наполненную эмоциями сценку.

Филлис, казалось, видела – или, точнее, чувствовала – все его трюки насквозь. Линн ни капельки не сомневался в своей способности влюбить в себя девушку, но впервые в жизни почувствовал, что это не то решение, которое позже можно будет легко переиграть или поменять.

То, что Филлис была «не их круга» было проблемой лишь отчасти. Конечно, родители будут не в восторге, но времена меняются, и «хорошие девушки из среднего класса» не являлись уже чем-то из ряда вон выходящим в их кругу. Свежая кровь, все такое. Семьи научились смотреть на такое с пониманием. Проблема состояла скорее в том, что Филлис не была «хорошей девушкой». Ее взгляды на многие вещи - от человеческих отношений до структуры общества - варьировались от странных до откровенно безумных, и Рей сомневался, что сможет сколько-нибудь заметно на них повлиять. Ее неуемная энергия, которая так всех завораживала на сцене, никогда не позволит Филлис смириться с ролью добропорядочной супруги, находящейся в тени своего мужа. Собственно, при всем своем воображении, Линн в принципе не представлял Купер по настоящему кому-то подчиняющуюся. С ее стороны это всегда будет смесь розыгрыша и одолжения, которая рано или поздно ей надоест и погонит искать новые приключения. Но Рей знал, что приключения – в том виде, в каком понимает их Филлис – в какой-то момент должны заканчиваться, и в реальном мире – в его мире – им просто нет места. Линн не любил в этом признаваться, но он ценил покой, комфорт и предсказуемость – в чем был полной противоположностью Купер, обожающей спонтанные решения и бурные экспромты.

Будь он уверен, что сможет безболезненно оставить девушку, он, наверное, рискнул бы попробовать развить отношения… но тут его привычная самоуверенность дала сбой. «Понарошку» и «легко» с Филлис не получится, в этом он был убежден. Рей вполне допускал, что в будущем может всерьез заняться политикой, и любовные театральные скандалы в биографии с возможными последствиями типа внебрачных детей были последним, что ему было нужно.

Но одно дело строить красивые корректные логические схемы и изящно их объяснять, а в реальности проклятое тело плевать хотело на все его амбиции и планы, и откровенно хотело Филлис. Рей закрывал глаза и видел ее лицо в ореоле развевающихся волос. Она выходила на сцену, и сердце начинало стучать как ненормальное. Да и интеллектуально серые мыши из колледжа безнадежно проигрывали ее острому уму, способному принимать быстрые решения.

Рей мучился несколько недель и совсем извелся. Когда до него дошло, что помимо его душевного здоровья начала страдать еще и учеба, он решил, что пора с этим что-то делать. Для начала он страшно напился на одной из вечеринок, чего обычно себе не позволял, а придя в себя, на какое-то время вообще оставил театр. Окружающим свое решение он объяснил проблемами со здоровьем. Тем же, кто был попроницательнее, он наврал про сложную биржевую схему, которая требует всего его свободного времени.

Впрочем, это было неправдой лишь отчасти. Стремясь побыстрее выкинуть Филлис из головы, он и в самом деле погрузился в динамику биржевых графиков и поток новостей из мира индустрии и финансов. Потихоньку он начал приходить в себя. Спустя месяц он решил, что достаточно подавил в себе любовные инстинкты и начал осторожно возвращаться к спектаклям. Однако чувство к Филлис, хоть и поутихло, но никуда не делось, и Рей понимал, что при желании его можно раздуть вновь. Но приоритеты были расставлены, и Линн твердо решил, что не позволит хобби и эмоциям стоять у него на жизненном пути. Он лучше порвет с театром навсегда, чем похоронит собственную карьеру в любовном безумии с женщиной, с которой у него нет будущего.

Через несколько недель Линн начал понимать, что привыкает к такому положению вещей, и общаться с Филлис ему становится немного проще. Правда, если к учебе он смог вернуться, то с театром дела обстояли хуже. Вжиться в роль не получалось, даже если Филлис не было рядом, и самое противное, что Рей не очень понимал, насколько это заметно остальным. По крайней мере, у него хватало способностей, чтобы его творческий кризис не был совсем уж очевидным. Впрочем, Линн обратил внимание на пару моментов, когда Филлис смотрела на него с каким-то сожалением. То ли понимала, что с ним происходит, то ли это относилось к его игре, кто знает?

Впрочем, основной кризис уже миновал, и Рей смотрел в будущее со сдержанным оптимизмом. И когда Джудит - девушка из весьма консервативной и богатой семьи, на взгляд Линна несколько стервозная, но обладавшая хорошим вкусом и серьезным взглядом на жизнь, - пригласила его на вечеринку в честь своего дня рождения, - парень с легкостью согласился. Конечно, нажираться снова он не собирался, но провести время в кругу своих, это было сейчас небесполезно. У Джуд был парень, из того же круга (на курс старше ее самой), но они сейчас не очень ладили, и при желании Рей даже мог предпринять какие-то шаги. Ему казалось, что Джуд смотрела на него достаточно благосклонно. Линн остановился на этой мысли дольше чем на пару минут, собираясь на вечеринку. Он знал случаи, когда, пытаясь оправиться от последствий одного неудачного романа, люди закручивали другой, еще более неудачный… Но в случае Джуд, по крайней мере в этом отношении Линн был спокоен. Даже если вдруг что-то пойдет не так, как хотелось, с ней всегда можно будет культурно расстаться. Поэтому он решил аккуратно пофлиртовать и прозондировать почву на предмет развития отношений.

Несколько раз потом Линн вспоминал эту вечеринку. Но не из за Джудит. Хотя она и нравилась ему тогда, в том, что их отношения не заладились, безусловно, были виноваты надоедливые гости. Джуд смотрела на Рея с явным интересом, и казалось, все было на мази, но... дальнейшее оказалось где-то в параллельной линии реальности, выпав из этой. Разговор не склеился, возникла неловкость, а потом... Да, вспоминал эту вечеринку Линн обычно не в связи с Джуд.

Увидеть здесь это лицо Рей не ожидал. Филлис Купер, как ее угораздило появиться здесь? Конечно, единственным доступным для нее путем: вместе с парнем. Эдгар был по жизни простоват, хоть и обладал искренним и живым чувством юмора, однако принадлежал к семье с отличнейшей историей. В клубных спорах он придерживался умеренных взглядов, попросту потому, что ему лень было задаваться такими вопросами, так что в итоге он был "своим" всюду, хоть и скрывал за своим обаянием огромную бездну посредственности. Хотя, возможно, Линн был к нему слишком строг. Но все же, он и Филлис?

Не нужно было обладать аналитическим умом, чтобы понять, к чему подобный союз в итоге придет. Рею даже было немного жаль Эдгара. Простодушие и посредственность парня прекрасно оттеняли достоинства Филлис, что, скорее всего, и привлекало последнюю. Сложно было сказать, отдавала ли она сама себе в этом отчет. Возможно что и нет. В любом случае, Линн не сомневался, что бедняга Эдгар скоро Филлис надоест.

Рей сдержанно поприветствовал парочку, когда пересекся с ними около подноса с коктейлями, отпустил пару дежурных шуток и поспешил ретироваться. Эдгар был даже рад, что сладкоголосый умник не стал слишком отсвечивать и "отбивать" его спутницу. Филлис же взглянула на Рея с насмешливым сочувствием, но преследовать наследника семейства Линнов также не стала.

Уединившись с коктейлем в темном уголке, Реймонд стал мрачно размышлять о судьбе, предназначении и тому подобной белиберде, пока наконец не решил, что с него хватит. Он сюда пришел не для того, чтобы страдать, подобно застенчивым неудачникам. Раз уж с Джуд не вышло, то не стоит и терять время, в очередной раз спотыкаясь взглядом о прекрасное лицо Купер. Улучив удобный момент, Линн ретировался под каким-то благовидным предлогом. Но в глубине души ему было неприятно это бегство, словно Филлис вдруг выжила его из его же мира, к которому он, в отличие от нее, всегда принадлежал.

Переживая  мысленно эти моменты повторно, Рей пытался придумать задним числом «более правильное» поведение – не в виде подростковой фантазии, конечно, а просто на будущее, если вдруг похожая ситуация повторится. Но каждый раз упирался в стену. Он действительно не знал, что ему стоило делать, кроме как стоически страдать, прячась за стену красивых правильных фраз и дежурных шуток. Во время одного из подобных флешбеков у Линна вдруг мелькнула мысль, что если даже он не может удержать "старый добрый" мир от коллапса в руках всевозможных филлис, то кому вообще это под силу? Не начало ли это конца?

В следующие дни Рей пришел к выводу, что сделал правильно, что ушел с этого мероприятия. По таинственной причине, многие присутствовавшие там перессорились между собой. Народ ходил хмурый, кидал друг на друга странные взгляды и отказывался внятно говорить о происшедшем. Про Эдгара вообще говорили, что он, кажется, "перебрал чего-то тяжелого". О присутствии Филлис выражались вообще странно. Некоторые превозносили ее душевные качества, хотя эти люди, даже по снисходительным меркам Рея, казались заносчивыми и помешанными скорее на деньгах, нежели на чьей-то душе. Другие плевались в ярости и отказывались обсуждать "эту наглую хиппи". Филлис же перестала появляться даже в театре.

В итоге Рей лишний раз убедился, что решение держаться от Филлис в стороне было правильным. Что-то в девушке напрягало его, тревожило невидимое шестое чувство.
Какая-то часть его была несомненна рада, что Купер исчезла с горизонта... но в то же время оставалось неприятное ощущение недосказанности, недоигранной сцены, и ему хотелось увидеть ее снова.

Самое противное, что и люди не давали совсем уж забыть Филлис. Сначала Рея позвала перекусить Джудит, с которой неожиданно оказался ее парень, Уолтер. Оба они принадлежали к новообразовавшейся (и постепенно уходящей обратно в небытие, по мере того, как события забывались) партии "филлисоненавистников", и Уолтер удивительно много расспрашивал о Филлис. Как будто вся эта встреча была ради того, чтобы что-то о ней разузнать.

Линн всегда обладал склонностью к сложным переговорам, и уклончивыми ответами достиг гораздо большего, чем иной - настойчивыми расспросами. В конце концов, ему и самому не хотелось много рассуждать на тему мисс Купер. Однако Уолтер наконец немного психанул, так что на мгновение даже не склонный к наблюдательности Линн смог заметить удивительную ярость, клокотавшую в этом спокойном, рассудительном и даже в чем-то скучноватом человеке.
- Она опасна, Линн, можешь мне поверить, - он нервным движением скомкал салфетку, сунул деньги в шкатулку для расчетов, которую официант поставил им на стол, и встал.
- Она чокнутая, и в голове у нее бардак - старшекурсник возвышался над Реем как монумент, и изрекаемые им банальности несли отсвет истинной веры в сказанное. - Не удивлюсь, если она станет экотеррористкой, или чем похуже. Я знаю, что вы какое-то время общались, и можешь мне не доверять, Рей, но я искренне хотел тебя предупредить. Извини за этот дурацкий разговор.
Уолтер, кажется, попытался взять себя в руки, и ему это плохо удавалось. Кивком попрощавшись, он вышел, не дожидаясь Джуд.

- Действительно, прости нас, Рей, - виновато сказала девушка, - она здорово довела его на той вечеринке. Унизила и...
Джуд махнула рукой.
 - …Не знаю даже. Он как будто теперь хочет физически ее уничтожить. Не знаю, что из этого выйдет, но мне это все не нравится.
Она тоже встала, чтобы отправиться вслед за парнем.
- Извини еще раз, Рей, - она явно чувствовала себя не в своей тарелке, и было из-за чего.

- Да все в порядке, Джуд, не бери в голову, - Линн сочувственно улыбнулся. - Мне кажется, Уолтеру не стоит так близко принимать это к сердцу. Филлис отличная актриса, прекрасно чувствующая аудиторию, она легко может вызвать у кого угодно такие эмоции, какие захочет. Не знаю, что у нее были за мотивы, но непредсказуемость входит в ее джентельменский набор.

Джуд поджала губы
- Могу сказать одно, никаких добрых мотивов там точно не было. Но спасибо за понимание, Рей.
Она улыбнулась, благодарно и непривычно робко, и ушла вслед за Уолтером.

Но безумие продолжалось. Еще через неделю появился Эдгар. Заламывая руки и стеная, влюбленный идиот страдал, что Филлис пропала. Ну то есть, она его бросила, не хочет общаться, уехала, и это ее довели недоброжелатели. Уолтер чудовище, это все его козни, как он мог так хорошо о нем раньше думать? И что же мне делать, Рей, я ведь думал, она меня любит.

С трудом удерживаясь от насмешек, Линн постарался поставить бедняге мозги на место. Филлис взбалмошна, непредсказуема и ежедневная рутина ей скучна. Чтобы удержать такую девушку рядом, нужно постоянно фонтанировать новыми идеями, дарить ей свежие ощущения и обладать огромным запасом свободной энергии, чтобы регулярно насыщать ненасытную Купер сильными эмоциями, бросаясь во все тяжкие с головой. Сложно сказать, кто мог бы обладать всеми перечисленными талантами, но Рей среди ныне живущих таких людей не знает. Поэтому почему бы Эдгару не расслабиться со стаканчиком Blanc de Blancs в компании старых добрых друзей и не выкинуть все это безумие из головы? Жизнь не закончилась, наоборот, все хорошее еще впереди.

Ситуация конечно была комичной, но Линн в чем-то понимал чувства бедняги. В конце концов, он просто лучше владел собой, а так тоже прошел через нечто подобное. Сочувствие вкупе с убедительностью Рея сыграли свою роль. А еще, Линн даже потратил пару часов на то, чтобы утешить Эдгара (и себя) пресловутым стаканчиком. В общем, если парень и не излечился от своей страсти – этого зверя одолеть было непросто – то, по крайней мере, сделал первый шаг к выздоровлению.

Из оговорок Эдгара Линн составил некоторую картину происходящего. Парень действительно ей не подходил, и более того, ему казалось, что девушка с ним только чтобы отвлечься от какой-то душевной травмы. Порой ему казалось, что она хочет что-то ему показать, или сказать, но он искренне не понимал, что она от него хочет, и это тоже вызывало раздражение Филлис. В конце концов все ограничилось походом на ту злосчастную вечеринку, несколькими прогулками, парой сессий совместного приема наркотиков (ну, по крайней мере так понял Рей невнятные бредни о прекрасном мире и восхитительном раскрытии себя)... и, кажется, у них даже секса не было, по крайней мере эту тему Эдгар тщательно обходил.

В общем, Эдгару явно стоило найти кого-то более вменяемого, если он не хотел прямым рейсом отправиться в дурдом. Рей постарался закрепить сделанное ранее внушение, рассказав пару историй, как переживающие от разрыва предыдущих отношений девушки использовали первого попавшегося доверчивого молодого человека как отдушину для слива моральных страданий. В общем, Эдгара немного отпустило, да и сам Рей посчитал, что посиделки пошли ему на пользу. Парень перебесится, а так он в обычной жизни не такой уж дурак, и в дальнейшем дружба с ним может оказаться вполне конструктивной.

Потихоньку, накал абсурда спадал, и участники стали забывать историю. Джуд и Уолтер пытались наладить отношения, но получалось у них все хуже. Однако, Джуд больше не давала поводов Рею подумать о чем-то большем, чем дружба. Уолтер же и раньше редко общался с Реем, так что сейчас тоже ничего не изменилось. Впрочем, когда они пересекались, старшекурсник был всегда вежлив и приятен в общении, и больше тему Филлис поднимать не желал. О ней вообще говорить перестали. Эдгар тихо страдал, но постепенно это сходило на нет, и он стал пытаться знакомиться с другими девушками. Сам же Рей постепенно подружился с Норманом из театра, который оказался крайне неглупым парнем, хорошо подкованным в технике. Вся эта история вообще прошла мимо Мэддисона, хотя ему было жаль, что талантливая актриса ушла из их группы.

Только одно все еще не отпускало - ощущение недосказанности во всей этой истории. Филлис же не появлялась, да и Рей ее не пытался искать. Однако через несколько месяцев он увидел ее, прогуливавшуюся неспешно по улице. Он была погружена в свои мысли, однако взгляд почувствовала, и посмотрела в ответ. Она явно узнала Рея.

Купер вздрогнула, и как будто обрадовалась, но затем вежливо улыбнулась и кивнула. Она казалась сейчас очень сдержанной, но чувства у нее всегда плохо получалось держать в себе. Линн понял, что она рада его видеть, но хочет это показывать.

- Привет, - улыбнулся Рей. - Давно не виделись.

- Действительно давно, - она кивнула. В глазах появилась усталость и как будто страх. - Я вижу, ты за это время стал более...
Филлис поморщилась, пытаясь подобрать слова.
 - …Черствым, мой друг. Тебе это не идет, - она улыбнулась своей яркой улыбкой. - Девушки таких не любят.

- Зато ты как всегда великолепна, - Линн снова улыбнулся, хотя понимал, что работает только лицевыми мышцами. Глаза оставались "черствыми". Почему-то ему не хотелось рушить столь мучительно возведенную стену между собой и Филлис. - Рад, что с тобой все в порядке.
Он помолчал.
- Ну, приятно было увидеться.

- Слушай, Рей, скажи мне только одно, - она смотрела с любопытством, - ты действительно счастлив в этом своем... клубе? Тебе хватает?

- Нет, - ответил Линн, оставив Филлис гадать, к какой части вопроса относится его отрицание. - Но это лишь часть моей жизни. Не самая, кстати, плохая.

Она хмыкнула и кивнула головой.
- Ну и хорошо. Только не говорил Эдгару... и Уолтеру, что меня видел, ладно? И удачи тебе. Не забывай, что это лишь часть огромного мира, Рей. Всего лишь часть.
Она достала из волос ленту, сунула тебе в руку, и пошла мимо. Рей постоял, и через минуту ощутил жгучее желание оглянуться.

Линн не стал противиться позыву и оглянулся. Никого не было на пустынной улице. Возможно, она просто зашла за дом. Рей взглянул на ленту в своей руке. Это была обычная красная лента, из приятной на ощупь гладкой ткани, какие продаются миллионами. Он пожал плечами, сунул ленту в карман и двинулся дальше по улице.

Осенью Эдгар почему-то сменил специализацию на археологию. Пару недель это было темой для обсуждения. Линн с ним какое-то время поддерживал отношения, потом как-то все заглохло.

[Kim]

После школы все идут разными путями. Вчерашние успешные парни спиваются; ботаники, над которыми все потешались, во взрослой жизни раскрываются и переезжают в Силиконовую долину; у кого-то все происходит более ожидаемо, без сюрпризов, по накатанной, но эти истории немного скучны. У Эрнеста веселье только начиналось: эти новые типы, с которыми он познакомился, знали толк в жизни. Алкоголь, легкие деньги, падкие на плохих парней цыпочки - что еще нужно в жизни? А то, что приходится совершать так скажем не совсем законные дела, так не похрену ли?
И вот сейчас, сидя на на парапете посреди разрисованной и разбитой спортивной площадки и болтая ногой, Эрнест слушал план ограбления какого-то мутного старикана, у которого обязательно должно найтись что-нибудь ценное. Ведь говорят, что у него сынок зарабатывает не дай боже, да и до выхода на пенсию дед был каким-то серьезным чуваком. Ну, не в криминальном смысле, ясен пень, с такими бы не стали связываться, просто зашибал деньгу. Вы бы видели его дом!

Эрнест давно уже нашел оправдание для всех разбоев и грабежей, что они делали. Выживает сильнейший, старикам деньги уже не нужны  и т.д. В их банде было уже 6 человек. Всем идти на дело уже не было смысла  и было решено что четверых на этот раз хватит. Один на стреме и трое пойдут обшаривать дом. В этот раз Эрнест был в команде, но нужен был просто как грузчик, чтобы унести найденные ценности, поэтому план слушал в пол уха, размышляя как они потом оттянутся с пацанами  и отметят успешное дело пригласив девчонок. Это была насыщенная и интересная жизнь, не та что пропагандировали в школе или родители: учись кучу лет, потом пойдёшь работать и будешь вкалывать до пенсии что бы оплатить счета и прокормить семью, а на пенсии сможешь посмотреть мир и пожить для себя. Да черта с два. Пусть сами тратят свою жизнь на их скучные игры в семьянинов. Жить надо здесь и сейчас.
- Есть вопросы?- спросил Вуди прервав мысли Эрнеста.  Вуди был за лидера в банде, и можно было сказать что все держалось на нем. Вопросов не последовало - Отлично, тогда встречаемся в 10. Что ж было свободно еще три часа, за которые Эрнест решил перекусить и немного прогуляться.

***

Старая развалюха Вуди остановилась между домами, дальше нужно было идти пешком. Этот район когда-то был достаточно престижным, если глядеть на фасады, но сейчас переживал не лучшие времена, и не все фонари горели. Вуди провел их через проулок, и они вышли на соседней улице, где огней было побольше. Это Эрнесту не очень понравилось, но тут выяснилось, что нужный дом располагался достаточно удобно, и к нему можно было подобраться с темной стороны двухэтажного кирпичного здания, окна на нижнем этаже которого были закрыты ставнями. Странно, что богатый сынок старика, о котором рассказывал Вуди, не продал дом, ведь в городе было полно мест получше, однако подойдя поближе, Эрнест пришел к выводу, что особняк и впрямь неплохо сохранился. Через забор парень мог разглядеть пустой двор с несколькими клумбами и парой тусклых фонарей, чистенький фасад с темными окнами, и какие-то заросли за домом: сад, что ли?
Откуда-то из тени вывернул Джереми, тощий патлатый тип по кличке "Хиппи". Он не был обозначен в составе основной команды, и Вуд напрягся.
- Я разобрался с собакой, даже жаль немножко было, как сдохла, - ухмыльнулся Хиппи, - я успел с ней подружиться. Дальше ваше дело, я пошел.
- Ну ты не плачь, - тихо заржал Вуди.
- Бабло меня утешит, - ответил патлатый своим гундосым голосом
- Там точно никого нет? - послышался голос одного из подельников
- Точно, Майло, не ссы, - пожал плечами Джереми, - я бы увидел, если чего не так. Их нет дома, как и говорил тот урод...
Эрнест не помнил, чтобы упоминали о каких-нибудь уродах, но возможно он это всего лишь прослушал. У других особо вопросов не возникло, но в какой то момент показалось, что Джереми прикусил язык и слишком уж быстро смылся, а Вуди выглядел раздраженным, когда обратился к остальным:
- Ну что, ни у кого память не отшибло, кто чо делает? Тогда поперли, братва, быстрее начнем, быстрее закончим

Коди пошел первым к задней двери и принялся там копошиться открывая дверь. Остальные пошли за ним, чтобы не отсвечивать с главной улицы. Коди копался всего пару минут перед тем как справился со своей задачей, но для Эрнеста они показались невероятно долгими.
- Отлично, пошли. Майло со мной- идём на второй этаж, Коди осматри первый, что найдете - тащите сюда, Эрнест стой тут и смотри в оба. И подельники начали обшаривать дом в предвкушении лёгкой наживы.

Стоять на стреме было скучно, но по крайней мере Эрнест мог быть уверен, что успеет предупредить своих и сделать ноги самому, если нагрянет полиция. Но время шло, никто не появлялся, и парню пришло в голову, что вряд ли они кому-то здесь интересны. Тут вдоль улицы быстрым шагом прошел кто-то в надвинутом на голову капюшоне толстовки, но он даже не посмотрел в сторону напрягшегося было Эрни. Из окна сверху донесся довольный ржач Вуди, парень вообще похоже не парился

Эрни мужественно исполнил свой долг перед корешами, хотя уже не раз пожалел, что не пошел с ними. Но вот наконец братва выскочила из дверей с сумками и мешками
- Аппаратуры ценной нет, телек - говно мамонта, но зато кое-какие побрякушки есть, - сообщил Вуди, - двигаем быстро отсюда, на месте поделим.
- Ты скажи чо нашел-то, - ухмыльнулся Майло
- Потом, все потом, - нахмурился Вуди, - двигаем я сказал

Эрнесту тоже было интересно что за улов у них сегодня, но оставаться тут больше необходимого совсем нехотелось. - Пошли, пока все тихо - подтвердил Эрни и двинулся к машине тем же путём, каким они пришлю сюда.

- Ты помог бы, - хмуро сказал Майло, но ближе к Эрнесту был Вуди, и парень машинально потянулся чтобы взять одну из сумок у главаря их маленькой банды. Тот так же на рефлексах кивнул, отдавая свою часть ноши, но внезапно встрепенулся, странно нахмурился и быстро выхватил сумку обратно.
- Майло помогай, ему же тяжело, - буркнул Вуди. Остальные кажется не заметили этой маленькой неловкости

Эрни мужественно исполнил свой долг перед корешами, хотя уже не раз пожалел, что не пошел с ними. Но вот наконец братва выскочила из дверей с сумками и мешками
- Аппаратуры ценной нет, телек - говно мамонта, но зато кое-какие побрякушки есть, - сообщил Вуди, - двигаем быстро отсюда, на месте поделим.
- Ты скажи чо нашел-то, - ухмыльнулся Майло
- Потом, все потом, - нахмурился Вуди, - двигаем я сказал

Эрнест взял сумку у Майло, но похоже что то действительно ценное было у Вуди. - Хороший улов? - спросил тихо Эрнест, стараясь не выдать своего любопытства.

Как будто нехотя, Вуди ухмыльнулся
- Неплохо, ага, - сообщил он довольным тоном, и двинулся вперед. Майло покачал головой, глядя вслед
- Никак не пойму, че с ним, - он почесал щеку, глядя вдаль уходящему Вуди, - да, похрену. Набрали реально неплохо, даже странно что все так легко. Двигаем короче быстрее, неуютное тут какое-то чувство.

Собирались они на якобы закрытом старом складе, пустующем, на которого не находилось покупателя. Конечно, попасть туда было проще простого, если знать - как. Эрни перепало денег, столового серебра, какие-то золотые штуки с камнями (похоже на серьги, но не совсем; Вуд так и не придумал, куда их цеплять) и классная кружка для пива. По виду - как фарфор, да даже если стеклянная, все равно выглядела круто. Эрни решил оставить ее себе.
Казалось, между парнями и Вуди повисла какая-то неловкость, но Эрнест был доволен тем, как все прошло, и не стал допытываться.

На другой день Эрни продал серебро в ломбард, а "золотые штуки" пока оставил, припрятав. От них можно будет избавиться позже. Казалось, история забылась, но их главный заводила, Вуди, стал нелюдимым, постепенно перестал со всеми общаться, и банда потихоньку разваливалась без своего главаря.

Бирюльки Эрни придержал, денег пока хватало, а вот что с Вуди было интересно. Эрни решил поспрашивать у парней, но у всех были разные предположения. Кто-то считал, что главарь их шайки поимел проблем, и хочет лечь на дно, и что всем надо быть тоже настороже. Кто то думал, что Вуди урвал большой куш, припрятав что то ценное, и загордился или боится что приятели его спалят за крысятничеством. Но судя по всему, это как-то было связано с тем ограблением.

Эрнесту не нравилось, что от него что то скрывают. Ему не доверяют?  Или Вуди всех предал? Возможно Майло что то знает про тот вечер, он был тогда с Вуди наверху. Надо расспросить его, и возможно немного надавить, если не захочет сам все рассказать или будет врать.

Но давить не пришлось. Майло был походу реально обижен, и выпив вместе пива, как-то вечерком рассказал Эрни, что стряслось.
- Ну короче ходим мы по второму этажу, шкафчики там, то се, быстро смотрим, что поценней. Дошли до кабинета, или музея, хрен его знает, там много были какие-то маски стремные, знаешь, какие мексы туристам продают за 10 баксов. Ну я вижу, тетка белая стоит, типа статуэтка, красивая очень. Я чет думаю, надо брать, клевая такая, наверное дорогая. И тут Вуди такой - а ну ка, я беру, подвинься. Мы с ним повздорили малость, но я короче плюнул, думаю ну ее нахер, нагреб себе кой каких украшений золотых, в общем было там че ценное. Ну ты видел, сам же в накладе не остался. Но вот это странная была тема. И после этого с Вуди чет не то произошло. Не знаю че, он от меня тоже шкерится, мудила. А, хрен с ним. Я та думаю, статуэтка та реально дорогая вышла, и он небось думает, как бы ее толкнуть и не спалиться, и чтоб деньги все себе загрести. Хер бы с ним, но если его повяжут, как бы и нас вслед за ним, вот чо меня парит.

После этого разговора Эрни решил наведаться к главарю шайки домой. Там он играл совсем другую роль. Родители Вуди в нем души не чаяли и считали крайне многообещающим подростком. Пока что Вуди умудрялся не попадаться копам, и их иллюзии были тверже камня. Когда Эрни следующим субботним днем подходил к их небогатому дому, его грызли сомнения, что будет, если он нарвется на родаков. Ему уже один раз сказали, что он плохо действует на будущую гордость страны.

Были еще места, где можно было его найти, но Вуди перестал появляться сразу всюду. В колледже Вуди тоже не появлялся, ради этого Эрнест даже сунул туда свой любопытный нос. Так что стоило начать с дома. Эрни решил не идти через парадный ход, а осмотреться сначала вокруг дома. Он прогулялся аккуратно вокруг дома, заглядывая в окна. Через окошко Эрни увидел мамашу Вуди, худенькую целеустремленную тетку, которая судя по всему вознамерилась что-то приготовить. Судя по отсутствию машины (что Эрни выяснил благодаря открытой на проветривание двери гаража) папаши дома не наблюдалось. Был ли дома Вуди? Приглядевшись, Эрни показалось, что в окне его комнаты на втором этаже мелькнула какая-то тень. Теперь оставался вопрос, как туда попасть, минуя мать... или может стоит прийти в другой раз?

Эрни решил пока не прибегать к крайним мерам, и просто позвонить Вуду на домашний телефон с таксофона.Гудок, гудок.... трубку взяла мать:
- Слушаю вас - как всегда милым голосом пропела она в трубку. Ее обаятельные манеры скрывали стальной характер мегеры, Эрни смог уже это для себя понять

Эрни попробовал изменить голос на более взрослый мужской.
- Добрый день, могу я услышать Вудроу Уорда.
Чем думали родители, давая ему такое имя? Понятное дело, назови Вуди полным именем, и получишь в щи

- Что за шутки? - насторожилась Эмили, - кто его спрашивает?
Эрни перегнул с имитацией голоса, и прозвучал неестественно, это понял даже он сам

Эрни, прокашлился и попробовал сделать голос естестественным.
- Это Вильям, из школы, мне надо сообщить Вудроу информацию по поводу подготовки к экзаменам.

- Вуди болеет, - уже менее неприязненным голосом ответила мать, - ему говорить сложно.

- Не волнуйтесь мисис Уорд, Вудроу надо будет только послушать и возможно записать некоторую новую информацию, это не отнимет много времени.

Она немного помолчала
- Подождите, - бесцветно сказала она. Эрни ждал, но через несколько минут на том конце провода просто повесили трубку

- Вот сволочь- выругался Эрни. Лезть в дом Вуди нехотелось, но и оставлять все как есть тоже было нельзя. Похоже Вуди окапался дома, и в других местах застать его было практически невозможно. Значит надо было либо что то предпринять, либо забить и подождать что произойдет со временем

- Да и черт с ним - Эрни решил сейчас не лезть в дом сейчас к Вуди  - идея была рискованная, учитывая последние тенденции поведения Вуди. Эрнест решил вернуться на неделе, когда родителей не будет дома.

В понедельник Эрни отправился шататься вокруг дома Вуди, но бдительная бабка-соседка-собачница начала его отчитывать, что он тут шляется и почему не в колледже, пока он от нее отвязался, прошло достаточно много времени. Но кажется родителей не было, насколько он успел заметить. Сейчас на улице никого не было, но если ждать - могла появиться бабулька или кто-то из прохожих мог увидеть Эрни. Парень решительно направился к двери и позвонил в звонок. Ответа не было. Ему пришло в голову, что если Вуди не хочет выходить, он может видеть его из окна. Парень запоздало поднял голову, но ничего не увидел. Можно было отправиться восвояси, а можно было осторожно, пользуясь тем что никого вокруг вроде не было, проникнуть во двор и пройти через заднюю дверь в дом.

"Надо действовать сейчас", подумал Эрни и пошел на задний двор, интуиция подсказывала что с этим надо разобраться чем раньше тем лучше.

Но едва он попытался перелезть через низенькую оградку, как позади него раздался надтреснутый голос, и Эрни чуть не упал от неожиданности.
- А куда это лезешь а, придурок малолетний, - у бабки-собачницы, уже без собаки подкравшейся так, что давала фору любому вьетконговцу, был богатый словарь,- ах ты наглый мудак твою мать, я тебя сразу заприметила. Ты бездельник дерьмоголовый, я сейчас полицию вызову, стой где стоишь! Полиция!

Конечно Вуд не желал его видеть, да и никого другого, но вот если приедет полиция, то точно захочет поговорить с хозяевами дома. И наврядли Вуд этого захочет.
- Совсем с ума сошла старая? Вызывай, пусть тебя в психушку заберут. Я пришел к другу - Вуди, он здесь живет и мы встретиться с ним у него на дворе.

- Да конечно, ври больше! Небось украсть чего захотел, решил что дома никого нет! Бездельник! Полиция!
Дверь отворилась, на пороге стоял Вуди
- Извините, госпожа Малиновски, - придушенно-вежливым тоном сказал приятель Эрнеста, - что-то случилось? Я болею, и друг пришел меня проведать.
Бабка осеклась, глядя на Вуди, потом на Эрни.
- Ой, Вуди, - сказала она неласково, но уже другим тоном, - так я обозналась. Думала это грабитель лезет. Ну тогда передавай привет матери, а я пошла. Совсем старая из ума выжила, - и она пошла по дороге, бурча что-то на весь свет.
- Ну заходи, - холодно сказал Вуди.

Эрни с облегчение выдохнул. Расчет был верен.
- Рад тебя видет. Бдительные у тебя соседи, Вуди, повезло.- с ухмылкой сказал Эрни заходя в дом.

- Несказанно, - тем же сухим тоном ответил Вуди, закрывая дверь, но оставаясь стоять на пороге. Более того, он заглянул через занавесочку на улицу, видимо проверяя, ушла ли бабка.
- Чего пришел? Матери названивал. Без меня ваще никак? - Вуди был откровенно недружелюбен.

- Проведать тебя пришел. Говорят всякое. - Эрни сделал паузу и посомтрел на Вуда.-  А ты не выглядишь больным. Говорят пропал ты, из дома не выходишь, кинуть ты всех решил. Ответь Вуд - что было в том доме и почемы ты прячешься ото всех.

- Думаешь денег себе заханырил? - спокойно спросил Вуди, - так вроде совместно все делили. Или доля мала стала?

Эрнест чувствовал, как сильно изменился его друг. Он стал как чужой человек теперь, Парень  не видел никогда Вуди таким. И тот явно был не рад пришельцу из прошлой жизни.

- Разве я просил у тебя денег? Я пришел как твой друг, поделиться с тобой опасениями, что рассказали ребята. Не хочеться верить в худшее. Ты же отличный парень, что случилось? Пришел бы, рассказал, мы бы помогли если есть проблемы.

- У меня нет проблем, с чего ты взял, - с холодным вызовом Вуди посмотрел на Эрнеста, - просто я решил завязать, что тебе непонятно? Мне надоело это глупое ребячество. Сделали дело и разбежались, больше не по пути. Какие проблемы тут могут быть?
Кстати невооруженным взглядом было видно, что Вуди исхудал. Может, действительно болеет.

- Хм, я рад что ты так быстро и неожиданно повзрослел - Эрнест стал медленно рассхаживать по прихожей приближаясь к лестнице. - Просто как то не по человечески получилось, взял и не сказав ни слова бросил все, избегаешь всех, никуда не выходишь, даже в школу. Мы же не звери какие, все понимаем. Просто хочется быть уверенным в тебе, что ты не дашь никого.

Лицо Вуди исказилось в гадкой, понимающей ухмылке.
- Думаете, я вас заложу? - он заржал. - Да сдались вы мне. Главное, сами не палитесь. А то меня за собой утянете, вот этого бы я не хотел.

Эрни рассмеялся в ответ, 
- Думали бы что заложишь, не стали бы с тобой разговоры разводить.  Кстати - Эрни ринулся вверх по лестнице - а где твоя комната - взбегая по лестнице Эрнест направился к комнате Вуди.

Со сдавленным криком Вуди кинулся за Эрнестом, но тому быстро пришлось притормозить. Сверху спускался отец Вуди. В руках у него был молоток, а лицо было очень, очень дружелюбное. От такой веселой улыбки почему то становилось не по себе.
- К тебе гости, Вуди! - весело сказал отец - разве мы кого то ждали?

Похоже ситуация вышла из под контроля. Эрнест решил отступить, общение с родителями не входило в его планы.
- Да я зашел поиграть с Вуди, думали в приставку, но раз вы дома, не будем вам мешать, поиграем на улице. - Вуди ты пойдешь? - обратился он к своему приятелю, направляясь в двери на выход.

- Я же говорю, болею, - протянул Вуди, посмотрев сначала на отца, затем на Эрни. - Лучше... в другой раз.

-Да, жаль.-Эрни подошел к выходу и уже в проеме повернулся к отцу Вуда - может свежий воздух пойдет Вуду на пользу, ненадолго, как думаете, мистер Уорд.

- Ты думаешь? Я думаю нет, - весело сказал папаня, - но ты заходи, заходи. Мы тебя будем ждать!
Глаза у него были отмороженные.

- Хорошо. -только и сумел выдать Эрни и быстро стал удаляться от дома Вуди. Эрнест никак не мог отделаться от беспокойcтва внутри, хотя казалось эта беседа должна была успокоить его.

Эрни был под впечатлением от визита в дом Вуди. Он видел мельком родителей приятеля, и они казались ему другими. Со своими загонами конечно, как у всех... но... другими. Он успел потрещать об этом с друзьями, но никто не придумал вменяемо звучащего объяснения. Через неделю Эрнест зашел к приятелю снова... но увидел табличку "продается". Похоже, они просто съехали всей семьей.

Видимо родители что то узнали все же о занятиях Вуда и решили начать новую жизнь в новом месте - подумал Эрни отходя от дома Вуда.

Дальше жизнь пошла своим чередом, Эрни еще тусил с пацанами, но потом у него пошли проблемы из за его противозаконной деятельности. Однако это была уже совсем другая история.
Вуди он больше не видел.