0 - Пролог

[Теодор 'Желатин' Жалов]

Север Импилтура, 1374 год.

Целую зиму на северо-западе леса Роулинсвуд и по всему Торговому тракту шли обильные снегопады. Весной накопившийся снег стал таять, и вышедшие из берегов реки затопили и без того болотистую местность. Хуже того, осадков меньше не стало. Снегопады сменились затяжными ливнями.

Торговый тракт из грунтовой дороги превратился в непролазную грязь по колено, по которой даже всаднику пробираться было проблематично. Дорога же между Тимбертауном и Гвидодэйлом, которая и раньше была немногим более чем укатанной тропой, практически исчезла – на её наличие указывали лишь редкие дорожные столбы да зарубки на деревьях.

Таверна «Енот и Кабан», где началась эта история, находилась примерно милях в двадцати от Гвидодэйла и была чем-то средним между охотничьим домиком и постоялым двором. Двухэтажное здание имело пять комнат для гостей, а в подвальном этаже находились конуры для собак. Хозяина этого заведения звали Регбрар. Вместе со своей женой, сыном и полудюжиной лаек он поддерживал порядок и вел дела.

Шел месяц Миртул. Отвратительная погода привела к тому, что путешественники, кое-как добравшиеся до теплой и сухой таверны, предпочитали тут и задержаться, пересидеть непогоду. В настоящий момент в «Еноте и Кабане» было восемь постояльцев. Первым из них был немолодой паладин Хелма с вечно недовольным лицом по имени Нахрак. Судя по всему, он тут торчал уже чуть ли не месяц, и это никак не улучшало его настроения. Вторым был Бордли, дворф-кузнец, который решил отправиться в Илмвотч из Тимбертауна подзаработать на военных заказах, но застрял на полпути от Торгового тракта.
Еще четверо молодых людей за скромное вознаграждение сопроводили в Тимбертаун торговца с товарами и сейчас возвращались назад: Чет из Дамары вместе со своей младшей сестрой Мурой, полуэльф Даичи и хоббитка Лилли. И, наконец, пара странствующих полуорков, пришедших чуть меньше недели назад, завершала перечень гостей.

Чет из Дамары был высоким и симпатичным юношей с живым лицом и веселым взглядом. У него были ясные голубые глаза и ухоженные светлые волосы. Его сестра, Мура, совсем молоденькая девушка, была явной противоположностью брату. Замкнутая и стеснительная, она предпочитала отмалчиваться во время застольных разговоров. Паладин Даичи, ровесник Чета, был не по годам серьезен и собран. За спиной у него висел старый сломанный меч странной формы, с которым он никогда не расставался. Лилли, совсем юная по меркам хоббитов воровка, увязалась за троицей друзей отчасти из любопытства, отчасти из благодарности к Даичи, который помог ей деньгами в трудную минуту. Хотя паладин и считал Лилли «сущим хоббитским наказанием», он всё же не возражал против её общества – хотя бы уже для того, чтобы держать ее криминальные наклонности под присмотром.

Два брата-полуорка стремились попасть в Илмвотч. Точнее, туда стремился младший из братьев, Анжело. Второй брат, Кортед, судя по всему, просто присматривал за ним. Они оба с трудом представляли дорогу, и явно были не прочь присоединиться к кому-нибудь, следующему в ту же сторону.
Кортед, старший из братьев, выглядел типичным полуорком – сильным, выносливым, с гривой черных волос и небольшими клыками, торчащими изо рта. Однако на его лице лежал нетипичный для этого племени отпечаток интеллекта. Анжело, не уступавший брату по уму, внешне пошел в свою человеческую половину. Мягкие черты лица, легкий налет орочей брутальности, несколько мужественных шрамов на лице и сальный взгляд придавали ему очарование профессионального жиголо. Анжело неплохо играл на лютне, подпевая себе низким хриплым голосом. За неделю в таверне он успел переиграть весь свой репертуар, собрал небольшую сумму медяков, которую уже успел потратить на проживание и еду, и иногда со скуки просто тренькал на струнах.

Бордли и Нахрак, которым было скучно с молодежью, обычно сидели вдвоем за столиком. Говорил в основном паладин. Он регулярно ругал мир, общество, правительство, погоду и все остальное, что попадало в поле зрения. Дворф с пониманием слушал, кивал, изредка вставляя свои пять медяков по тому или иному вопросу.

Четверо путешественников из Дамары и полуорки быстро познакомились, поскольку, кроме как разговаривать, делать в таверне было совершенно нечего. По камышовой крыше шуршал бесконечный дождь, давая понять, что желающих отправиться в путешествие прямо сейчас ждут грязь и холод. Единственным, на кого мало влияла погода, был сын тавернщика, Дарнир. Каждое утро, задолго до восхода солнца, он брал пару собак и уходил охотиться. Иногда ему везло, и он приносил добычу, которая шла на завтрак, обед и ужин постояльцам. Сегодняшним утром Дарнир приволок крупного болотного удава. Мясо змеи коптилось под навесом во дворе, а растянутая на деревянных распорках кожа сохла в главном зале.

От безделья гости спали чуть ли не до полудня. Ближе к обеду вся молодежь уже скучала в главном зале. Бордли в гордом одиночестве сидел за столиком, пересчитывая оставшиеся деньги и мучаясь вопросом – заказать пива прямо сейчас или всё же дотерпеть до вечера.

В зал спустился Нахрак. Унылым голосом пожелал всем доброго утра, затем заметил змеиную кожу и осведомился у трактирщика, не эту ли гадость им придется есть на ужин.

- На ужин у нас, как и вчера, кабанья отбивная, - спокойно ответил Регбрар. – Но если такая погода продолжится, то скоро нам придется есть всё подряд.

- Проклятая погода, - буркнул Бордли. – Готов поспорить, это чертовы друиды со своими природными заморочками виноваты. Нашим дубочкам не хватает водички, тьфу на них.

- Ерунда, - тут же возразил паладин. – Это дело рук жрецов злых богов. Они запугивают простой народ, заставляя их таким образом просить милости у Амберли, Талоса и прочих богов разрушения. Ты знаешь, друг Бордли, что в Бэйтауне официально разрешили построить храм Амберли? И на всём восточном побережье этому сброду тоже разрешили проповедовать! Нет, что ни говори, этот мир сгнил, - мрачно резюмировал Нахрак, хлопнув ладонью по столу.

- Регбрар, принеси нам пива, - решился наконец дворф. – Надо выпить.

Партия может пообщаться между собой, дополнительно описать себя или задать вопросы NPC

[Азъ]

Немного послонявшись по залу и выглянув во двор, Чет в очередной раз пришел к неутешительным выводам: и сегодня дороги не будет. Эта ситуация в буквальном смысле убивала его. Молодой чародей не выносил бездействия, оно угнетало его, давило и сминало. Уже давно Чет не шутил, его фирменным оптимизмом даже и не пахло, бледность разливалась по его щекам, а на мир он смотрел взглядом побитого щенка. И все же несмотря на свою "хандру бездействия", как сам Чет называл это свое состояние, он старался следить за собой, хотя вряд ли бы кто-нибудь здесь оценил его усилия. Сегодня шевелюра Чета была заплетена в косу, куда были вплетены яркие шерстяные ниточки разных цветов. Серьги в ушах, кольца на пальцах. Дешевки, конечно, но чародей весьма трепетно относился к своим украшениям. С самого утра он кутался в дорожный плащ, кое-где заляпанный снизу грязью.

Потирая новое пятно на манжете рубашки, парень встал у окна и затянул старую песню:
- Ну вооот, еще один бесцельно прожитый день. Какой смысл жить, если ты круглыми днями протираешь штаны и плюешь в потолок? Я не могу, это убивает меня. Мне кажется, у меня даже голова кружится. Еще пара дней здесь и можно меня выносить отсюда вперед ногами. О, боги, еще никогда я не чувствовал себя таким несчастным.

[Микки Маус]

Сидевшая у окна молоденькая низкорослая девушка с карими глазами и тёмными коротко-стриженными волосами лишь покачала головой, услышав нытьё Чета. Братишка в своём репертуаре; что-то похожее он уже говорил вчера. И позавчера. И поза-позавчера. Правда сегодня она была склонна с ним согласиться.

Это была была Мура, его младшая сестра. На ней был скрывающий фигуру чёрный балахон подвязанный поясом, к которому крепились кожаные ножны с длинным мечом. На шее висел потёртый деревянный полумесяц, символ Кореллона. Удручённо наблюдая за каплями дождя, настойчиво бьющихся о стекло, она то и дело принюхивалась и кидала любопытные взгляды на коптильню под навесом, жалея, что не решилась предложить Дарниру свою помощь. В конце-концов, у него вполне мог быть какой-то особый секрет приготовления змей. Интересно, что же получится? Братишка прав, день не должен пройти зря! Она обязательно это узнает... хоть какое-то развлечение...

Наконец, переборов себя, девушка робко обратилась к трактирщику:
 - А можно... можно отведать кусочек удава, когда будет готово?

[Теодор 'Желатин' Жалов]

Регбрар поставил на стол к Бордли потный кувшин с домашним пивом и пару деревянных кружек и повернулся к девушке:
- Конечно можно, милая. Еще часок-другой покоптится и будет готово.

[Микки Маус]

Услышав ответ Регбрара, Мура лишь улыбнулась и вернулась к созерцанию пейзажа за окном, который теперь не казался ей таким мрачным. Право же, как мало нужно человеку для счастья.

[Норт]

В это же время, с утренней охоты, в таверну вернулся и Кортэд. Коренастый полуорк был насквозь промокшим, а на его ногах виднелись следы грязи, которую последний, видимо, старательно очищал перед входом в таверну. Походный плащ из двух сшитых воедино волчьих шкур, выкрашенных в белый цвет ближе к шее серокожего, в этот раз ничуть не помог от непогоды, и шерсть теперь смотрелась еще хуже, чем раньше. Мокрая и грязноватая она напоминала шерстяной покров дворняги, пару месяцев прожившей на улице.
В след за ним вошел столь же невеселый пёс, которого Кортэд звал Роландом. Промокшая охотничья собака, внешне больше напоминающая помесь овчарки и волка, оказавшись в тепле, с жалостью посмотрела на хозяина, словно спрашивая его разрешения на что-то. Уловив этот взгляд, полуорк улыбнулся, и, слегка потрепав пса по взъерошенной, мокрой шерсти, прошел внутрь зала. Роланд же, получив негласное одобрение хозяина, по-собачьи отряхнулся, и неспешно направился греться к камину. Пёс спокойно свернулся калачиком неподалеку от источника тепла, явно получая удовольствие от возвращения в сухое теплое помещение.
-Проклятые дожди, Груук. Все запахи смыло, да звери по норам попрятались. Уже два дня не могу поймать ровным счетом ничего. Хотел Роланда кроликом побаловать, да куда там… Хорошо хоть сыну хозяина таверны успех сопутствует… пока что. Надо будет нам составить ему компанию завтра.- Обратился на всеобщем языке он к своему брату, более известному постояльцам под псевдонимом Анжело. Пройдя к камину, Кортэд неспешно снял с себя плащ, и, расправив его, повесил на спинку свободного стула, стоящего поблизости. Рядом он поставил три метательных копья, большую грубую дубину с торчащими во все стороны гвоздями, и боевой топор да щит. Завершив свое переодевание снятием кольчуги, полуорк, оставшись в льняной рубахе и штанах из клепаной кожи, сел рядом со своим псом, и протянул руки к огню, греясь и прогоняя неприятный холод. Небольшие черные пятна, напоминающие родинки, на руках и шее охотника, стали, вроде, чуть более заметными, однако навряд ли это кто-то приметил бы, кроме родного брата серокожего, который знавал об этих метаморфозах.
-Тебя тоже угнетает отсутствие добычи, да, Роланд? Ничего, я для тебя пожарю вкусного кролика, когда выберемся из этой череды ливней. Ты заслужил.- Уже на оркском обратился Кортэд к своему псу, потрепав его по шерсти, от чего тот довольно растянулся, словно понимая каждое слово хозяина, и даже слегка тявкнул, подтверждая слова охотника.

[Азъ]

Чет чуть ли не с завистью проводил глазами серокожего охотника и вздохнул, этот парень делал ХОТЬ ЧТО-ТО. Завтра, завтра же, даже если этот трижды клятый дождь не закончится, он точно уломает Даичи продолжать путь и будь что будет. В конце концов, лучше мокнуть под дождем, чем гнить в этом медвежьем углу.

[Lilly]

Проснувшись, Лилли с тоской взглянула в окно, и горестно вздохнула - вечно дождливая погода успела достать и ее. Одевшись в изрядно потертую одежду, хоббитка спустилась в общую залу. Увидев кислую физиономию Бродли, она моментально развеселилась, и пошла приветствовать постояльцев и хозяина.
- Всем доброго утра! - жизнерадостно проговорила Лилли, и попросила Регбрара принести немного хлеба, сыра и воды. Потом уселась рядом с гномом, подмигнув остальным:
- Чего опять кислый, Бродли? Снова вчера по пьяни спустал отхожее место со своей комнатой?

[Kim]

Падают капли дождя
Безродной дворняге на нос.
Остановка в пути.

Свинцовые капли падали с безрадостных небес бесконечным потоком. Раскосые глаза Даичи, сидевшего на окне, не мигая, отслеживали это падение, глядя сквозь водную дымку в невидимую даль.
"Любое бедствие, если оно имеет природную причину, служит обновлению всего сущего" - так он мог бы возразить Нахраку.
"Любая стихия, направленная злым волшебством, причиняет только бедствия, и ее источник должен быть повергнут в ничто" - так он мог бы согласиться со старым паладином.
"Кореллон - воин, и поднимает меч на врагов природной красоты и добра. Однако как разить того, кто не виден, и чье самоё существование не доказано?" - так мог бы он спросить опытного борца со злом.

Однако, суетная природа Нахрака отвергала от него юного паладина. Чем пить из замусоренного источника, лучше терпеть жажду. А обнажить меч, требующий действия, мешала туманная дымка перед глазами. Вот и сидел Даичи на окне, выжидая тот поворот событий, который разомкнет порочный круг, и даст ситуации разлиться половодьем новых возможностей.

[Теодор 'Желатин' Жалов]

Дворф с неприязнью глянул на хоббитку:
- Меня зовут Бордли, а не Бродли. Неужели за столько дней сложно запомнить, - буркнул он. - Тебе, конечно, не понять, что значит порядочному ремесленнику сидеть без дела и проедать честно заработанные сбережения в богами забытой дыре. Без обид, Регбрар.

Трактирщик ухмыльнулся и понимающе развел руками - дескать, чем богаты.

- Такая погода может радовать только неисправимого бездельника, - резюмировал дворф и демонстративно повернулся к Нахраку, давая понять Лилли, что на дальнейшее общение не настроен.

[Lilly]

Хоббитка скорчила рожицу ворчуну-гному, и стала ждать завтрака, попутно мысленно подсчитывая содержимое своего кошелька. Придя к неутешительному выводу, что содержимого крайне мало, юная воровка принялась разрабатывать планы пополнения своей казны. Пока что она всерьез рассматривала вариант взять "на хранение" золото Даичи (а паладинам деньги все равно не нужны) или устроить показ Анжело за некоторую сумму (играющий и поющий полуорк - раритет из далеких земель, господа!). 

[Азъ]

- Неправда, - вскинулся Чет. Мафусаил, сидевший на его плече и уже, видимо, задремавший, встрепенулся и каркнул невпопад. - Такая погода не может радовать никого! Она располагает к суициду и портит аппетит. А бездельничать надо тоже с умом. Эх, с каким удовольствием я бы сейчас побездельничал где-нибудь на приеме у какого-нибудь главы гильдии.

[Теодор 'Желатин' Жалов]

Из кухни вернулся трактирщик, принес хоббитке заказ:
- Хлеб вчерашний, жена еще свежий не пекла. Вода за счет заведения. Три медяка, - Регбрар поставил на стол поднос с тарелкой, кружкой и кувшином.

[Lilly]

Положив на стол серебряную монетку, Лилли терпеливо дожидалась сдачи, попутно уплетая принесенный завтрак за обе щеки.
- Еще и не пекла? Времени уж к обеду, а хлеба нет еще и к завтраку? Балуешь ты свою жену, Регбрар!

[Kim]

Даичи слегка повернул голову, скосив взгляд в сторону Лилли. Трескотня хоббитки нарушала ход мыслей.